— Не, мы крепость штурмом берем. Фигачишь мечом — направо-налево, налево-направо…
— Вот совсем не удивлена, Тонь.
— Знаешь, какой у меня меч классный? (Даша закатила глаза к потолку, но подруга ничего не заметила, углубившись в свой телефон). Сейчас покажу.
В это время официант поставил на стол посудину, похожую на фарфоровую супницу, и Тоня с подозрением приподняла крышку:
— Макароны?! Ты заказала макароны? Я и дома могу поесть бэпэшечку.
— Что? — идеально ровная бровь Дашки вопросительно изогнулась.
— Быстрого приготовления, б/п. Миска, брикет, кипяток — и все дела!
Даша засмеялась.
— Это спагетти ручной работы с соусом… как же он?.. А, не помню, что-то по-итальянски. Весь город сюда ходит. Только мы с тобой еще не дошли. Хватит разглагольствовать, давай пробуй. Ты же голодная была.
— Как волк. Пахнет вкусно… — Тоня набросилась на макароны, с наслаждением их пережевывая, и вдруг замерла, потянулась за салфеткой. — Это же… Это же… Сначала чуть с голоду не уморили, потом чуть без зубов не оставили! — Помахала рукой официанту: — Повара пригласите, пожалуйста!
К их столику подошел парень в белоснежном поварском кителе. Его карие глаза смотрели настороженно, хотя губы застыли в приветливой улыбке.
— Добрый день! Я — Константин, повар «Бумажного тюльпана». Могу чем-то помочь?
Раздалось голодное урчание Тониного желудка.
— Я — Антонина, оголодавший посетитель «Бумажного тюльпана». Вот ЭТО есть нельзя. Короче, вы их не доварили. Испортили. Еще и так долго возились!
— В самом деле? — Он взял чистую вилку, подцепил макаронину и отправил себе в рот. — Хм. Спагетти ручной работы из твердых сортов пшеницы и минеральной воды по старинному итальянскому рецепту. Все в порядке. — Убрал непокорную темную прядь за ухо и подчеркнуто вежливо добавил, не отводя взгляд от Тони: — Если наша гостья впервые пробует ЭТО блюдо, не значит, что оно несъедобное. Или недоваренное. Или испорченное.
Тоня открыла рот, но так и не придумала, что ответить самоуверенному макароннику. Рецепты он знает, видите ли, старинные. А она, значит, полный профан, изысканную кухню оценить не может.
— Могу предложить что-то более… привычное, традиционное — овсяная каша, борщ, отбивная? — невозмутимо продолжил повар.
Даша тихо засмеялась и согласилась на отбивную с картошкой по-деревенски. Как только за ним закрылась дверь на кухню, Дашка залилась в полный голос:
— Тонька, ты чего, как в ступор впала? Обычно за словом в карман не лезешь, а тут прям язык проглотила! С голодухи?! А повар, скажи, какой красавчик!
— Не заметила. И отстань, есть хочу.
Дашка щебетала про свои планы на завтра. Тоня медленно разжевывала восхитительное мясо с ароматной картошкой — блюдо оказалось божественным — и сочиняла возможные остроумные ответы знатоку макарон. Как назло, ничего путного не приходило в голову. Да и не бежать же за ним на кухню…
…Солнечные лучи слепили, отражаясь в латах и щитах средневековых воинов. У крепостной стены кипел ожесточенный бой. Поганый ордынец — в меховом тулупе и широких штанах, заправленных в узкие голенища сапог — не сдавался, яростно атаковал и оттеснял от своих. Тонька рубилась что было силы. Мечи рассекали прозрачный весенний воздух со свистом. Кольчуга позвякивала.
Наконец супостат упал на спину, запросил пощады. Отороченная мехом шапка скатилась с его башки, легкий ветерок растрепал смоляную копну волос. Тоня приставила к его груди меч, склонилась, вытирая со лба бисеринки пота. Спросила, наконец-то посмотрев в лицо поверженного противника:
— Сдаешься?
В его карих глазах плясали смешинки. Она взглянула в них во второй раз в жизни и пропала. Никогда на нее не смотрели с таким восхищением прежде.
— Да, Тоня, в боевом искусстве ты разбираешься лучше, чем в макаронах. Так мечом махала — засмотрелся! И меня под орех разделала. Все время думаю: больше не придешь в кафе. А я вчера так стормозил, номер не взял…
— Чей номер? — промямлила Тоня, помогая ему подняться. И чуть было не добавила: «Дашин?»
— Твой, конечно, чей же еще? Может, прогуляемся?
Прогулка получилась особенной.
Нос приятно щекотал запах тающего снега и влажной земли, радостно журчали ручейки. Из кустов, пока еще без листвы, доносилось веселое чирикание воробьев. Весна!
Поначалу Тоня переживала, самую малость, что на ней не было ни сапожек на каблучке, ни юбочки, ни пальто, ни чего-то зефирно-воздушного — всех этих непременных атрибутов женственности. А потом Костя взял ее за руку, и внутри все запело, зазвенело от острого предвкушения счастья. В другой руке она несла бумажный тюльпан, который любитель реконструкций наскоро скрутил для нее из рекламного буклета сегодняшнего выступления (опыт имелся, в своем кафе Константин Тюльпанов сделал таких под сотню). И этот цветок был ничуть не хуже своих собратьев за витринами магазинов. А может, и гораздо лучше.