— Уходишь? — спросил он и снял с головы поварской колпак, пригладил темные гладкие волосы. — Не останешься поработать? Официантка…
Дашка махнула рукой, вот теперь повар пришел агитировать. Сам Ренат готов пахать хоть в три смены, лишь бы деньги платили. Он, как и дядька, за копейку удавится. У него трое детей и жена, которая, кажется, снова беременна.
— Да знаю я, все знаю. Официантка уехала. А я должна за нее ишачить. Но как бы не так. Хрена вам.
Дашка стянула с себя фартук, скомкав его, бросила на стол. И, хлопнув дверью, вышла из забегаловки. Через минуту она завела Хонду, увидев в зеркале заднего вида Опель. На этот раз салон машины оказался пустым, парни подевались неизвестно куда.
Витя Желтовский и Кубик вошли в закусочную через заднюю дверь, которая по случаю большой жары оставалась открытой. Миновав тамбур и тесный, заставленный ящиками коридорчик, оказались на кухне. Здесь у огромной кастрюли с бефстроганов топталась Зинаида Ивановна, она же помощник повара, она же, когда требуется, официантка. Переминаясь с ноги на ногу, Зинаида старалась попасть в ритм музыки, которую передавали по радио. Желтый, крадучись, подошел ближе, остановился за спиной бабы, и своей долинной, как шлагбаум, ручищей дотянулся до ворота белого халата. С силой рванул ткань, развернул Зинаиду лицом к себе.
Всегда бойкая официантка онемела от ужаса, увидев перекошенную от злобы морду Желтого и охотничий нож с длинным клинком в руке другого незнакомца. Она хотела сказать, что ее не надо убивать, она все отдаст и так. С превеликой радостью. На шее золотая цепочка с крестиком, а деньги в сумочке, которая лежит… Зинаида не успела произнести ни единого слова, Желтый уже развернул плечо и разогнал кулак по траектории. Через секунду свет померк в глазах официантки, она не свалилась на пол только потому, что намертво вцепилась в край привинченного к полу железного стола. Желтый занес руку дня нового нокаутирующего удара в основание носа, но Кубик подскочил ближе и въехал женщине рукояткой ножа между глаз.
Желтый прибавил громкость висевшего на стене радиоприемника. Спутники прошли через еще один коридор, оказались у открытой двери в подсобку. Дядя Миша, подставив под ноги чурбан, на котором кололи дрова для шашлыков, пересчитывал банки с консервированным сладким перцем, стоявшими на самом верху. В одной руке он держал ученическую тетрадку в клеенчатой обложке, в другой огрызок простого карандаша.
— Тридцать шесть, — шептал Шубин себе под нос. Из кухни доносилась музыка, отвлекавшая от дела. Лишь бы не сбиться со счета, иначе придется пересчитывать банки по второму кругу. — Тридцать семь…
Шубин сделал пометку в тетрадке. И начал счет банок на второй полке, где стоял горошек. Он не успел добраться до цифры пять, когда какая-то неведомая сила выбила чурбан из-под ног. Взмахнув руками, дядя Миша выронил тетрадку и карандаш, тяжело бухнулся на бетонный пол, больно ударившись плечом. Стараясь сообразить, что происходит, он оттолкнулся ладонями от пола, уперся спиной в стойку полок. Увидел двух незнакомых молодых людей, стоявших над ним.
Один малый, вооружен ножом, он небольшого роста с квадратными плечами. Другой, длинный и худосочный, одет в линялые штаны и майку без рукавов с иностранной надписью. Морды незнакомые, кажется, сюда эти парни никогда не заходили.
— Вам чего? — сидя на полу, Шубин лихорадочно соображал, откуда появились нежданные гости и что здесь забыли. Выручки в кассе — кот наплакал. — Чего надо?
Вместо ответа Желтый нанес футбольный удар нижней частью стопы в грудь Шубину. Кубик ударил ногой слева по ребрам. Желтый каблуком ботинка наступил на ладонь своей жертвы. Шубин закричал от боли, но этот крик услышали лишь его мучители. Дверь в коридор, обшитая листами жести, оказалась уже закрытой, а радио в кухне орало на полную катушку. Согнувшись в пояснице, Желтый ударил хозяина «Ветерка» наотмашь, основанием кулака в лицо, развернулся и снова ударил справа. Отдернул руку, будто его шибануло током, и, прижав ее к груди, запрыгал на одной ноге.
— Блядская муха… Кажись, я палец сломал, — застонал он. — Вот же сволочь. Морда, как кирпич. Блин, палец…
Не обращая внимания на эти стоны, Кубик пару раз, когда Шубин попытался встать, навернул ему коленом по уху. Потом другим коленом — для симметрии. И добавил справа кулаком. Дядя Миша плохо видел, потому что правый глаз заливала кровь, сочащаяся из рассечения над бровью. На веках левого глаза после удара коленом мгновенно налился водянистый волдырь, веки сомкнулись. Шубин поднял предплечья, старясь защитить лицо от ударов. Но Кубик захватил два пальца его правой руки, сжал их в кулаке и вывернул до костяного хруста. Шубин, ослепленной болью, не понимал, за что и почему два молодых отморозка медленно убивают его в собственной подсобке. Они ничего не требуют, не берут деньги из кассы, не шарят по карманам, просто молча ожесточенно мордуют его. И от этого молчания так страшно, что словами не передать. Страх хуже физической боли.
— А-а-а, — закричал Шубин, когда Кубик ударил его в лицо коленом и попытался сломать пальцы другой руки. — Рифат… Рифат… А-а-а…
Дядя Миша набрал в легкие побольше воздуха и заорал, как раненый слон.
— Рифат… Ри…
Сейчас вся надежда на повара. Если он подоспеет, есть шанс спастись. Рифат здоровый мужик, который играючи разгружает мешки с сахаром или мерзлые свиные туши. Если бы он успел, если бы услышал… Желтый перестал прыгать на одной ноге, боль в пальце отпустила. Он выхватил из-за пояса пистолет, крепко зажал ствол в ладони. Шубин успел вжать голову в плечи.
— Вот тебе, тварь. Вот… Вот…
Желтый развернул плечо, рукояткой пистолета, как молотком, врезал дяде Мише по шее. Один раз, другой. Шубин задергался. Сверху посыпались, покатились по полу жестяные банки.
В общем зале кафе было не так жарко, как на кухне, поэтому повар Рифат не спешил возвращаться на рабочее место, он хотел сполна насладиться получасовым перерывом, вкатить еще один стакан гранатового напитка и дать отдых ногам. Вечером, когда жара спадет, здесь будет полно посетителей. Но основная часть его работы уже сделана. Кастрюля с бефстроганов стоит на слабом огне, мясо почти готово. Нажаренные лангеты в духовом шкафу. Ему осталось покрошить овощной салат и винегрет. Все остальное сделает Зинаида Ивановна и официантка Лида, которая выйдет во вторую смену. Сегодня Рифат уйдет из закусочной в пять тридцать, на час раньше обычного, как раз в это время у «Ветерка» останавливается рейсовый автобус. Надо забрать «жигуль» из сервиса и отвести жену к врачу, женская консультация закрывается в восемь, поэтому он успеет.