Под руководством Гриффина приступили к прокладке улиц и посадке деревьев, но дома строить еще не начали — разразилась первая мировая война, и у австралийского правительства появились более серьезные заботы. Однако в 1921 году проект Гриффина был снова извлечен на свет. Основательно поразмыслив, парламентская комиссия по вопросам строительства столицы объявила, что этот план чересчур грандиозен, на первых порах лучше ограничиться зданиями попроще, не то члены парламента не доживут до переезда. (Разумеется, поторапливали со строительством представители Нового Южного Уэльса, которым надоело двадцатилетнее ожидание в Мельбурне.) Всем на удивление временное здание парламента в Канберре было готово уже в 1927 году. Открытие его было обставлено очень торжественно, пригласили даже тогдашнего герцога Йоркского, впоследствии короля Георга VI. Правда, из прочих объектов успели закончить только административное здание на 174 служащих. А так как намечалось перевезти 37.707 служащих, пришлось оставить все министерства в Мельбурне. Жилья вообще не было, даже для членов правительства и депутатов парламента, но эту проблему решили просто, соорудив два отеля — один для лейбористов, другой для консерваторов.
Строительство нового города стоит больших денег, а в эти годы в Австралии, как и в других странах мира, разразилась депрессия, с деньгами было туго, и работа почти не двигалась с места. Впрочем, и после кризиса строительство в Канберре развертывалось очень медленно. Его тормозили сами депутаты: они учитывали недовольство избирателей тем, что слишком много средств тратится на «непроизводительные» работы, да и полчищам чиновников не хотелось менять комфортабельную жизнь в Мельбурне на провинциальные условия Канберры. И когда началась вторая мировая война, лишь несколько учреждений успело переехать во временные бараки; многие ухитрялись работать одновременно в Канберре и в Мельбурне, и население столицы достигло всего десяти тысяч.
Даже в мирное время было затруднительно управлять страной из-за разбросанности министерств; еще труднее стало, когда Австралия в сентябре 1939 года выступила на стороне Великобритании против Германии. Дело в том, что все три военных министерства (авиации, флота и сухопутных сил) остались в Мельбурне, большинство новых военных учреждений тоже разместили в этом городе. Но когда американцы, придя после японской агрессии на помощь Австралии, учредили свою военную миссию в Сиднее за неимением места в Мельбурне — это было верхом нелепости.
Один из министров, которому довелось на себе испытать трагикомические последствия получившейся карусели, так описывает ее:
«Часто министрам или начальникам ведомств приходилось на протяжении одной недели поспевать во все три столицы. Скажем, отработает понедельник в своем ведомстве в Мельбурне, вечером садится на поезд и во вторник прибывает в Сидней. В тот же день снова на вокзал, ночь в пути, среду, четверг и пятницу проводит в Канберре. В ночь на субботу едет в Мельбурн, чтобы поработать там день в своем департаменте. В воскресенье либо высыпается, либо наверстывает упущенное по службе за неделю. Многие руководящие работники пять-шесть лет жили по такому расписанию. Ежедневно группа чиновников выезжала из Канберры в Мельбурн или Сидней на трех-четырехчасовое совещание, которое могло состояться только в одном из этих городов. Иногда в путь отправлялась целая армия, семьдесят-восемьдесят человек — министры, чиновники, журналисты, помощники и прихлебатели. Эта бессмысленная трата времени и денег порождала путаницу, раздражение, тормозила решения, вызывала конфликты, чрезвычайно затрудняла работу».
Учитывая все эти неприятности, естественно предположить, что парламент сразу после окончания войны должен был энергично взяться за дело и завершить строительство столицы. Но темпы прежние — одно временное административное здание в десять лет. Причина? Все та же. Канберра — вынужденный компромисс, который никак не может воодушевить политических деятелей, пораженных недугом местничества. Вот почему и сорок три года спустя после основания Канберра остается то ли прекрасной мечтой, то ли предварительным наброском столицы, далеко превосходящим нынешние потребности. Пожалуй, слово «набросок» подходит лучше всего. Ведь весь город — это десяток административных зданий да несколько дачных поселков, беспорядочно разбросанных на территории, почти равной площади Стокгольма.