Приехав, она первым делом справилась, какие у них планы на будущее, и очень возмутилась, когда узнала, что ни о каких планах не может быть и речи: окончив школу, ребята будут предоставлены самим себе. Уайт мечтал хоть кого-нибудь из своих учеников определить батраками в поместья… Миссис Раттер поспешила обратно в Перт, примчалась в Управление по делам аборигенов и гневно спросила, почему никто не позаботится об одаренных мальчиках, не устроит их учиться в школу живописи или прикладного искусства. Чиновникам такая революционная мысль и не приходила в голову, и они отвергли ее как нереалистичную. Да и откуда взять денег на рискованный эксперимент? Неугомонная миссис Раттер заверила, что деньги будут. Управление согласилось подумать… Миссис Раттер стала устраивать выставки в крупнейших городах Австралии, выступала в газетах, по радио, собирала средства. Через несколько месяцев она, торжествующая, приехала опять в Перт и передала управлению собранные деньги. Их было не так уж много, но миссис Раттер заверила, что сбор средств будет продолжен в Европе; к тому же она разместила заказы на несколько сот картин и обещала найти покупателей на все будущие произведения мальчиков из Керролапа. В конце концов управление взялось устроить юных художников.
Вернувшись в Европу летом 1951 года, Флоренс Раттер вскоре устроила выставку в Англии, затем в Голландии. Критики очень хвалили картины, восхищались дарованием их авторов. Миссис Раттер сообщила о достигнутом в Перт и попросила прислать еще картины. Однако полученный оттуда ответ был немногословным и уклончивым, а картин больше не поступало. Окольными путями она в конце концов узнала, что Керролапская школа закрыта, и мальчики разъехались.
Что же произошло?
Очень просто: в пертском Управлении по делам аборигенов никто не верил в будущее одаренных ребят. Чиновники посчитали идеи англичанки нелепой причудой и, как только она уехала, поспешили забыть о своем обещании. Правда, энергичные действия миссис Раттер побудили их вызвать из резервации троих наиболее талантливых воспитанников; двоих определили рассыльными в управлении, третьего отдали в ученики-маляры в департамент общественных работ. Всем троим предложили вечерами учиться на курсах, готовящих художников-рекламистов. Не совсем так Флоренс Раттер представляла себе заботу об одаренных мальчиках. Им было всего по тринадцати лет, и, очутившись в большом городе, они чувствовали себя одинокими и заброшенными. Уже через несколько месяцев все трое куда-то исчезли. В управлении сочли этот своеобразный эксперимент достаточно ясным свидетельством того, что дети аборигенов не способны быть художниками, и сделали свои выводы: запретить школьникам Керролапа рисовать в свободное время! И послали им мячи, биты, боксерские перчатки — пусть выкинут дурь из головы и займутся более полезными увлечениями. Ребята не возражали против спорта, но почему-то заметно приуныли, учение пошло хуже. Чиновники решили, что во всем виноват Ноэль Уайт. В один прекрасный день ему сообщили, что он переводится в другое место, а Керролапская школа закрывается.
Детей поменьше разместили по миссионерским школам, старших (в том числе художников) выпустили из резервации на все четыре стороны. У кого были родичи, поселились с ними, другие поступили работать в поместья, несколько человек стали бродягами. Сейчас точно известно местонахождение единственного юного художника. Этот бедняга в тюрьме: решив отомстить обществу, он изрубил топором чью-то автомашину. В Керролапе без успеха пытались организовать сельскохозяйственное училище, а в 1952 году все здания были переданы миссионерам, которые переименовали поселок в Меррибенк. Видно, их смутило, что Керролап означает «потерянные души»…
Афганский экспресс
конце апреля прекратились тропические ливни в северной части Австралии. Это значило, что в ближайшие месяцы мы сможем без особых затруднений разъезжать по огромной Северной Территории, единственной части Австралии, где нам еще не удалось побывать. Но как туда попасть? Задолго до приезда в Западную Австралию я начал подозревать, что шоссе, соединяющее этот штат с севером, может оказаться довольно скверным. Однако действительность приготовила мне сюрприз похуже: большая часть шоссе существовала только на карте! Я долго отказывался верить этому, но, побеседовав с десятком фермеров, правительственных чиновников, землемеров и других лиц, знающих северную часть штата, убедился, что премудрые австралийские картографы еще раз подвели меня.
Я сказал одному зоологу из местного университета, что служащий «Дома Австралии» в Лондоне заверил меня, будто нет ничего проще, как объехать вокруг Австралии на машине. Мой собеседник чуть не умер со смеху.