Итак, пока нам было известно только одно: погрузка машин начинается в половине второго. Мы решили заполнить ожидание знакомством с окрестностями. Случайно проехали как раз тот переезд, где должен был работать Боб. И увидели, что на товарный состав — тридцать открытых платформ — уже давно начали грузить автомобили! Невысокий человечек в потертом комбинезоне и свитере жестом показывал владельцу желтой легковой машины, чтобы тот проезжал в край состава. Видимо, это и есть Боб, и, видимо, ему списки не нужны… Мы последовали примеру других автомобилистов и поспешили занять место. Это оказалось не так просто, потому что перекинутые с платформы на платформу рельсы были очень уж узкие. Только мы закончили маневр, как появился целый караван грузовиков, которые везли снаряжение для нового уранового рудника в Северной Территории. Они попытались пробиться своим ходом — не получилось. Водители, разумеется, не заказывали заранее мест, но это не тревожило ни их, ни Боба. Весь караван погрузился на платформы. В половине двенадцатого Боб ушел перекусить. Машины продолжали прибывать, и владельцы отлично обходились без его помощи. К половине первого все платформы были заняты. А возле полотна росла очередь… Боб закусывал. В двадцать пять минут второго подкатила роскошная красная машина, ее владелец — американский турист — выскочил из кабины и нетерпеливо спросил, где идет погрузка. Мы показали на заполненные платформы.
— Что за безобразие! — воскликнул он. — Я заказал место два месяца назад, и на вокзале в Аделаиде мне сказали, что надо быть здесь в половине второго.
Несколько голосов из очереди поддержали его. Мы со времени прибытия в Австралию впервые увидели иностранную машину (к тому же с нью-йоркским номерным знаком) и сразу прониклись сочувствием к владельцу. Объяснили, что и как, и он вместе с еще двумя пострадавшими помчался на станцию. Любопытство заставило меня присоединиться к ним. Теперь кассир сидел за загородочкой в станционном здании и чистил ногти. С недоумевающим видом выслушал американца и ответил:
— Ах вот что, машину не погрузили. Да вы не волнуйтесь, оставьте ее у переезда, я позабочусь, чтобы она была отправлена в следующий четверг.
Американца такой ответ, естественно, не устроил, и он, выкрикивая страшные угрозы, помчался на почту слать телеграммы своему правительству и посольству. Его австралийские товарищи по несчастью пожали плечами и сдали кассиру ключи от своих машин. Они явно привыкли к таким злоключениям. Возражали только две семьи, которых даже не оказалось в списке пассажиров. Но кассир напомнил им, что можно завтра улететь самолетом в Алис-Спрингс, если не хочется ждать в Куорне, и они безропотно ретировались.
Время шло, поезд не показывался. Железнодорожные служащие ничего не знали, они успели к этому времени захмелеть. Осень, смеркалось рано, к вечеру стало холодновато. Зала ожидания не было, скамеек тоже, поэтому мы пошли к товарному составу и забрались в свой фургон. Странное совпадение: одновременно вернулся Боб, неся охапку сучьев. Я решил, что он сейчас разожжет костер для озябших пассажиров, и с любопытством следил в окошко. Но Боб прошел вдоль состава и положил по четыре сука на каждую платформу. Потом принес откуда-то веревки и тоже положил по четыре штуки на платформу. После этого вернулся в голову состава, сложенной вдвое веревкой захватил переднюю ось первой машины, зацепил петлей крюк под платформой и с помощью сука стал затягивать веревку. За два часа он таким способом привязал десять машин, оставалось двадцать три. Было совсем темно, и, опасаясь, что платформы простоят до следующего четверга, если Боб не управится вовремя, я вышел из фургона и предложил свою помощь. Но Боб явно понял мои эгоистические мотивы. Он заверил меня, что отлично справится сам и вообще спешить некуда, потому что поезд всегда опаздывает на несколько часов.