Позже, Санёк опять подженился, только на этот раз он сам переехал к очередной своей пассии. Но не прошло и года, как он опять паковал вещи и искал себе новое место пристанища. Так, скитаясь от одной «боевой» подруги к другой, он остался к своим пятидесяти четырём годам без кола и двора, да ещё и с престарелой матерью на руках.
Но когда-то в родном городе Балашове у него был добротный дом, который построил ещё его покойный отец. Там прошло его детство, отгремела юность, а потом призвала армия, а за ней занятия в военном училище с последующим распределением на Байконур.
В доме остались родители и младшая сестрёнка, Мария. Девчушка быстро подросла и вышла замуж за паренька из Белоруссии, куда она, старшеклассницей, ездила отдыхать в пионерский лагерь. Там она приглянулась одному из воспитателей и «согрешила» с ним. А потом пригрозила своему искусителю статьёй за растление малолеток и, вопреки всем законам логики, благополучно устроила с ним свою личную жизнь.
Вскоре умер отец Александра и Марии. И сестрёнка Саши уговорила их мать переехать на Родину своего мужа.
Продав родительский дом в Балашове, Мария приобрела квартиру в Минске и переехала туда со своей семьёй. Она никак не могла предвидеть, что её брат так распорядится квартирой, выделенной ему государством за его доблестную службу. И когда Санёк потребовал от сестры долю от их родительского дома, то нарвался на категоричный отказ. Мария мотивировала своё решение тем, что всё эти годы их мать жила с ней, пока он пробивался по карьерной лестнице и пытался устроить свою личную жизнь.
Такой ответ Александра в корне не устраивал, тем более, что его служба подходила к концу и ему нужно было где-то осесть. И тогда Санёк вступил с сестрой в отчаянные дебаты, которые закончились тем, что их мать вступилась в защиту сына и тем самым испортила добрые отношения с дочерью и своим зятем.
С наступлением лета Александр вышел в отставку. Его служба на Байконуре окончилась. Первым делом он заехал сначала на пару дней в Балашов повидаться со своими друзьями детства, от которых узнал о смерти Володи и, именно в тот приезд, он впервые увидел Томочку. Потом он отправился в Беларусь на мирные переговоры, которые закончились войной. Не добившись от своей хамоватой сестры материальной поддержки, он, в порыве эмоций, ещё умудрился наобещать своей матери, что заберёт её с собой, как только устроится в Москве.
Сказано – сделано. Уже через пару месяцев Алла Леонтьевна, так звали мать Александра, переехала к сыну на съёмную квартиру в Москву. Санёк тогда нашёл себе работу при торговой фирме в охранке, а мать его целыми днями теперь сидела дома одна, дожидаясь сына к ужину.
Алла Леонтьевна была сухонькой старушкой с улыбчивым лицом и живыми глазами. Она, несмотря на своё заточение, старалась реже звонить своей дочери, так как по её раздражённому голосу понимала, что «опять не вовремя». Александр, в свою очередь, тоже становился вспыльчивым, если выяснялось, что мать опять позвонила просто узнать «как его дела?». Вскоре у Аллы Леонтьевны появились в жизни две заветные мечты - это чаще видеть своего сына и хоть изредка выходить на улицу, чтобы пообщаться с людьми.
Их с сыном временное пристанище было на четвёртом этаже, и она частенько представляла себе, как медленно спускается вниз по ступенькам всё ниже и ниже. Но вот представить себе, как потом она на своих ослабших ногах будет подниматься обратно домой – это её воображению уже не поддавалось.
Но в реальной жизни всё происходило по-другому. Обычно, по выходным Санёк оставлял свою мать на пару часов на скамейке у подъезда их дома. И тогда, Алла Леонтьевна ликовала! Глаза у неё оживали и искрились, как у шкодливого подростка. Она была гвоздём программы местных тётечек, которым она вещала невероятные вещи, а те роптали, но любопытства ради внимали всем её словам. А потом, за ней возвращался Александр и, как ребёнка брал на руки и заносил обратно в дом. Алла Леонтьевна от такой экспортации её тела только застенчиво улыбалась соседям, крепко ухватившись за шею сына.
Через год после того, как Алла Леонтьевна поселилась с сыном в Москве, Александр потерял работу. Он пытался найти что-нибудь равноценное, но ничего стоящего не попадалось. Деньги быстро заканчивались, а тут ещё месячная плата за квартиру неожиданно возросла. Санёк хорошо подумал, взвесил всё за и против и, собрав свои пожитки, вернулся с матерью в Балашов.
Так Александр, после неудачной попытки прижиться в Москве, вернулся в родной город, в котором у него не оказалось даже места, где можно было бы преклонить голову.
На первых порах он остановился в гостинице. Но вскоре снял комнату в квартире Полины, женщины дородной и шумной.
Александр с ней познакомился ещё в свой прошлый приезд. Он ей тогда сразу приглянулся, и она приложила все усилия, чтобы сойтись с ним поближе.
В первый же день их знакомства Полина накрыла щедрый стол. И была самой скромностью, но уже после второй рюмки - её взгляд откровенно вопрошал о «плоде запретном», который они с Александром наспех, по-взрослому, вкусили и тут же утратили всякий интерес к дальнейшему флирту.
Затем Санёк уехал в Москву и, только спустя год, вернулся в Балашов. Он повстречал Полину на рынке, та его сразу узнала. Разговорившись, она предложила ему снимать у неё комнату, он согласился.
И с тех пор жизнь Александра потекла скучно, но стабильно.
Полина оказалась женщиной расчётливой и прижимистой. Она незамедлительно возобновила с ним былые отношения и сразу же поставила условия своему квартиранту-любовнику, чтобы он отдавал ей обе пенсии, зная заведомо, что учителям и военным - государство платит хорошо.
Александр не любил мелочиться и, без лишних слов, стал отдавать Полине все требуемые ею деньги, тем более, что он нашёл для себя дополнительный заработок, подвязавшись шоферить на местном вокзале.
Алла Леонтьевна не одобряла выбор сына, но не решалась высказывать ему своего мнения, понимая, что её Санёк и сам был не рад такой связи.
Вот именно, в этот период своей жизни, Александр вновь встретился с Томочкой. Точнее, только увидел её на другой стороне улицы, но не отважился к ней подойти из-за крутого нрава своей сожительницы, которая в этот момент крепко держала его под руку и величественно возвышалась над ним на полголовы.
Закончив свою историю, Александр устало подытожил:
- Теперь ты знаешь всё, - выдохнул он, глядя Томочке в глаза.
- И чего же ты теперь ждёшь от меня? - с грустью в голосе произнесла она. - Похоже, что ты уже сделал свой выбор - мне нет места в твоей жизни…
- Тома, да какой там выбор! И потом, всё это дерьмо со мной случилось до тебя…
- Не ругайся, пожалуйста, я этого не люблю.
- Прости, - устало вздохнул Александр.
- Я-то с радостью, но… - она потупила взгляд. - Теперь я в курсе твоих отношений с другой женщиной и мне нужно как-то отреагировать. - Она задумалась, но уже в следующую секунду, твёрдо заявила: - Тут и думать нечего! Если я сделаю вид, что ничего не произошло и всё оставлю так как есть, то это буду уже не я! Иди к Полине и разберись с ней, как полагается. Мне ещё тут бабьих разборок не хватало, чтобы меня здесь с дерьмом смешали и, чего доброго, на старости лет приходили мне окна бить! - Глаза её заметно потемнели и с обидой в голосе она произнесла: - И почему ты мне всё сразу не рассказал?! Фу, как мне противно…
- Так сложились обстоятельства.
- И?
- Нет, сейчас мне важно твоё мнение, - парировал Александр.
Томочка часто замигала глазами:
- Мне нечего тебе сказать, я могу в этой ситуации только указать тебе на дверь.
- Это единственное твоё желание? - он буравил её колючим взглядом.
Тома молчала. Она чувствовала, что ещё одно её неосторожное слово, и он, в порыве гнева, уйдёт. И уйдёт навсегда! Нет, она меньше всего этого хотела, но и говорить о своих чувствах теперь, после его «исповеди», у неё тоже язык не поворачивался.