Стайка кричаще одетых девиц, пасущихся у дороги, тоже её заметила. Одна, в ботфортах до бедра и микроскопической юбке, резво подскочила, пихнула в бок с наглым видом:
— Ты что тут встала, курица? — бросила она. — Это наша точка, двигай отсюда.
— Просто постоять нельзя? — отозвалась Юля, не желая ввязываться в склоку на пустом месте, но девица закусила удила.
— Пошла отсюда, я кому сказала! — хриплый вопль ударил по ушам. — Ты из тундры вылезла, что ли? Тут всё поделено, вали на трассу, пока я Олеже не позвонила!
Проститутка наступала, пихаясь растопыренными пальцами, хищный ноготь оставил царапину у локтя. Юля разозлилась. Обидно и больно, так ещё товарки этой когтистой поддакивали из-за спины.
— Отвали от меня, — рявкнула она, отталкивая руки, — где хочу, там и стою. Плевала я на тебя и на Олежу твоего.
Она была готова к тому, что девица кинется рвать ей волосы. Но та лишь злобно сощурилась, скривила надутые губы. Отошла к своим, развязно покачивая бёдрами. Демонстративно достала телефон.
Машина подъехала так быстро, что скорая позавидует.
— Она, — заорала девица в открытое окно тачки, тыча когтём в Юлину сторону. — Нашу точку заняла и права качает! Ещё накинулась, чуть свисток мне не попортила, сука бешеная. Небось из Мамедовых, у него все девочки отбитые.
Не успела Юлька опомниться, как её скрутили два здоровенных кавказца и сунули в тачку. Она обалдело обернулась — девица показала ей вслед средний палец.
Дом, в который её привезли, возвышался неприветливой громадиной. С перепугу девушка решила, что это какой-то бордель, из которого она просто так не выберется, так что кавказец, который пытался вытащить её из салона, неслабо огрёб. Она лягалась, пыталась выцарапать глаза, но привыкший к таким вещам мужик живо скрутил её и перебросил через плечо. В таком унизительном положении дотащил свою извивающуюся ношу через весь дом. Поднялся по лестнице и сгрузил на пол в просторном кабинете. Юлька покачнулась, затравленно озираясь. В глаза бросилась дорогая обстановка и сидящий за столом мужик с коротким ёжиком волос. Мужик выглядел малость удивлённым.
— Я не проститутка, — выпалила Юля, судорожно выискивая пути отхода. Путь к двери ей преграждал похититель. — Отпустите меня, я ничего не сделала.
— Завали, — доходчиво приказал кавказец с характерным акцентом. — Краля эта с нашей Снежанкой сцепилась. Вроде как поучить надо, да жалко, вон, материал какой. Вам как раз надо было, я и подумал…
Юлька затряслась, как осиновый лист. Заметила на столе ножик в блюде с яблоками и снятыми очистками. Если уж не отобьётся, так хоть живой не возьмут.
Мужик поднялся из-за стола. Под глазами мешки от недосыпа, щетина на щеках. Было в нём что-то монументальное, от чего девушка попятилась.
— Не поступила, деньги кончились и жить негде? — спросил он без обиняков. Тяжёлый взгляд просвечивал как рентген.
— Вам какое дело, — Юлька стиснула кулаки. От ужаса всё нутро тряслось, но она повторила: — Я не проститутка. Не заставите.
Ей показалось, что мужик еле сдержался, чтоб не закатить глаза.
— Работаешь на меня, — отрезал он. Добавил раньше, чем она успела что-нибудь выдать: — Горничной. Дом убирать будешь.
Глава 6
Всё так быстро вошло в колею, будто заранее было предназначено, и она рано или поздно должна была оказаться в этом доме.
Дни проходили хлопотно. Юля сновала с метёлкой для пыли по комнатам, вызволяла из плена робопылесосы, когда те застревали в коврах и начинали пищать, кормила блестящих рыбок в огромном аквариуме на втором этаже и носила в химчистку вещи. Мужика, к которому она попала, звали Олегом. Олег Юрьевич для верных мордоворотов, Олежа для «девочек». Юля сильно сомневался, что его оборудованная по последнему слову техники домина, гараж шикарных тачек и шмотки с заоблачными ценниками куплены на тот процент, что отстёгивали за «крышу» проститутки. Явно и иные источники дохода имелись — и вряд ли это продажа картин слепых художниц. Но Юле было всё равно. Она старалась лишний раз ни о чём не думать.
Выполнив задачи на день, запиралась в своей комнате и тихо лежала, накрывшись. Не мечтала, не вспоминала. Жизнь её просто происходила сама по себе, как оторванный от мысли процесс. Что удивительно, в доме всегда было тихо. Так и не заподозришь, чем хозяин занимается, если не знаешь. «Девочек» она здесь ни разу не видела. Мордовороты появлялись, но тоже не каждый день и вели себя смирно. Того, что притащил её сюда, Юля сперва боялась. Обходила стороной, отсиживалась в комнате. Мало ли, что такому человеку в голову взбредёт. Потом привыкла, перестала изображать призрака.
И Олега она сперва боялась до дрожи в коленях. Не понимала, что ему нужно, каждый день ждала, что вот сейчас-то всё и вскроется. Однако, чем дальше шло, тем неотвратимее эти подозрения рассеивались. Не то чтобы он был к ней как-то особенно чуток и добр. В благодетеля не играл. Но и не лез к ней. Работа, какой бы она ни была, явно интересовала его больше, чем возможность залезть в трусы к горничной. Он либо отсутствовал, либо сиднем сидел в кабинете.
— Расслабься уже, — сказал Олег несколько дней спустя, когда появился из душа в одном полотенце, и собиравшая вещи в стирку Юля застыла испуганным кроликом, готовая выскочить из комнаты за секунду. — Не напрягайся так. Мне есть кому присунуть, если захочется.
Юлю покоробило, но хватило благоразумия промолчать.
Через пару недель в число её забот добавилась готовка. Когда-то давно она даже не знала, как плиту включать. Дома этим занималась прислуга, у мужа первое время тоже. Только за время жизни в деревне она по-настоящему научилась готовить, хоть и не бог весть какие разносолы.
Олег обедал в ресторанах, а на завтрак просто хватал, что было, особо не заморачиваясь. Зато кухня в доме была неоправданно шикарная — большая и светлая, с кучей техники на все случаи жизни и дизайнерским интерьером. Здесь было уютно находиться. Однако, кроме Юли сюда толком никто и не совался, так что она спокойно могла приготовить себе, что вздумается. В тот день она напекла оладий, без особого повода, просто заметила в холодильнике вишнёвый джем, и вдруг до смерти захотелось горячих оладушек с ним.
Не хватило терпения дать остыть, схватила первый золотистый оладушек, сунула в рот и конечно же обожгла язык. Запрыгала по кухне, как сайгак. За этими скачками её и застал Олег, которого за ноздри привели вкусные запахи, расползшиеся по всему дому.
— Ещё есть?
Юля, присосавшаяся к кружке с холодной водой, ткнула в сторону тарелки. Промычала утвердительно, пополам с бульканьем. Олег просиял и сел за стол. Оладьи лежали горкой, золотистые, с хрустящими краешками и нежной серединой. А там и джем рядом в вазочке, и сметана. Олег ел смачно, с явным удовольствием, но культурно — не чавкал, руки о себя не вытирал. Юля исподволь разглядывала его. Видела тёмные волосы, нос горбинкой, усталые глаза… Странный он. Не похож на того, кем является. Она всегда представляла себе сутенёров сальными мужланами, у которых цепи толщиной в палец и на каждом пальце по золотой печатке. В Олеге вульгарности не было, выглядел, как нормальный бизнесмен. Правильная и, по-большей части, вежливая речь. Костюмы дорогие, но сдержанные. Аксессуары в тему, строгие и неброские. Но больше всего ей нравился парфюм — иногда по утрам задерживалась у спальни, уловив знакомый горьковатый шлейф. Почему-то этот запах всегда напоминал ей горный лес.
— Я такие только в детстве ел, — сообщил Олег, довольный, как кот, облизывая пальцы, — бабуля пекла. Я по домашней стряпне ужас как скучаю, эти карбонары уже в глотку не лезут. Знаешь что, хватит тебе со шваброй бегать, если так хорошо готовишь. Можешь это повышением считать, — сказал он и подмигнул.