Казалось, хозяин почти не обращал на девушку внимания или просто сама она этого не замечала. Надевала самую дешёвую простую одежду, лишь бы удобно было: джинсы, да рубашки в клетку. И понятия не имела, как привлекательна с раскрасневшимися от кухонного жара щеками. Или с той улыбкой, что расцветала на её лице, когда Олег пробовал что-то новое из её творений и жмурился от удовольствия. Но сам мужчина замечал всё.
Минуло три месяца такой жизни, когда Юля впервые обнаружила в своей комнате полную корзину персиков. Она застыла от неожиданности. Кто? Тут же усмехнулась своей недогадливости. Хозяин, кто же ещё? Кроме них в доме жили одни охранники, которые сюда никогда не поднимались, да приходила уборщица — не она же презент притащила. Корзина красивая, с голубыми лентами, и персики с румяными боками едва не лопались от сока, хотя на прилавках сейчас лежала одна безвкусная зелень. Через два дня обнаружилась ещё одна корзина, поменьше и полная нежных незабудок — где только достать умудрился. Глядя на небесной синевы лепестки, Юля сдвинула брови. Для чего Олегу всё это? Что за игра в ухаживания? Да если ему захочется, он в любой момент может просто прийти, завалить её на кровать и попользоваться — и никто ему ничего за это не сделает. Девушка потрогала крошечные цветики и, схватив корзину, решительно спустилась в кабинет, где в одиночестве работал хозяин.
— Не нужно этого, — тихо, но твёрдо сказала она. — Мне мужской любви по гроб жизни хватило, больше не хочу.
— Это просто цветы. Думал, тебе приятно будет.
— Не будет, — с горечью сказала Юля. — Просто цветы — как же! Я же вижу, что это не веник за три копейки, у метро купленный. Прислуге подарить, чтобы усерднее салаты строгала! А, нет, чтобы пельмени побольше лепила! Что за чушь? Может, ты не насильник, как те, но ты не лучше! В ту же сторону думаешь! Я, по-твоему, такая девочка наивная, можно лапшу на уши вешать? Я всё понимаю. И лучше мне сразу уйти, чем… Отпусти. Я никогда больше… Я ни с кем, никогда, никогда, никогда…
Она даже не осознавала, что перешла на крик, и голос вдруг сорвался, когда её резко прижало к тёплой груди, и сильные руки обняли и стали гладить.
— Я не трону, не трону…
Юля рыдала, уткнувшись ему в подмышку. Зашлась до такой степени, что начала икать и квакать, а когда подуспокоилась, обнаружила себя на коленях Олега со стаканом виски в руках. Она всё ему рассказала, потому что молчание убивало. Помнила, как муж отреагировал — а смолчать всё равно не могла, рвалось наружу всё накопленное. Мужчина слушал молча и только поглаживал по спине. Ласково так. Когда Юля закончила, просто прижал к себе и баюкал, как маленькую.
Утром она пожалела, что так глупо всё выболтала, корила за длинный язык. Плакать в чьё-то сильное плечо было приятно, и легче стало на какой-то момент. Но теперь взгляд Олега изменился, и она понятия не имела, что будет дальше. К худу или к добру?
Хозяин молчал, с расспросами и утешениями не лез. Он по-прежнему приходил поздно, и Юля слышала его появление, уже лёжа под одеялом. Поздний ужин всегда ждал его на столе. Порой они сталкивались утром на кухне или в коридоре, и Олег отступал в сторону, стараясь девушку не задеть. Когда Юля поняла, что это не случайность, то скривилась:
— Противно меня касаться?
— Дурочка, — покачал головой Олег. — Это тебе неприятно, наверное, после всего случившегося. Дёргаешься, косишься. Я ж думал, ты из дома сбежала. С мужем не сошлись, может, изменил или ещё что. А тут такое… Я хотел дождаться, когда ты попривыкнешь, обживёшься и, может, у нас что-то и получится… Теперь вот знаю, что нет. Ты не бойся, я не трону. Живи тут, как жила, не беспокойся ни о чём. Лишь бы тебе хорошо было. — Он смолк. Добавил, вдруг смущаясь: — На тебя смотреть — уже радость, особенно когда улыбаешься. Больше и не надо ничего.
И Юля не выдержала. Потянулась навстречу этому теплу, заскулила, как побитый щенок. Так хотелось утешений и нежных объятий, которых у неё и не было толком… Неопытной девушке много и не нужно. Олег притянул её к себе и просто гладил. Не пытался даже одежду снять. Юля сама с себя рубашку потянула.
— Покажи мне, каково это. Мой муж был со мной нежен после свадьбы, но я тогда боялась, ничего не чувствовала, кроме этого страха. И так давно это было… Я на других людей смотрю и не верю, что бывает по-другому. Все целуются, обнимаются, занимаются сексом, им приятно… А мне кажется, что это враньё одно, и они притворяются друг перед другом.
Олег поцеловал глаза с ещё мокрыми ресницами, коснулся поцелуем уголка рта.
— Сексом занимаются не для того, чтобы что-то доказывать. Завтра ты проснёшься и будешь жалеть.
— Не буду, не буду! Я хочу этого!
И не солгала, ни на каплю не солгала. Она ахала и хваталась руками за простыни, комкала тонкую ткань. Закатывала глаза, кусала губу, чтоб не быть такой громкой. Её бывший муж не был таким. Даже в первую ночь. Олег не позволил ей повернуться спиной.
— Я хочу видеть твои глаза, — сказал он.
Юля пыталась прятать лицо. Было стыдно. Боль она бы просто перетерпела, но отчего-то стыдно было показать блаженство на лице. Она отворачивалась и даже руками закрывалась, но мужчина отводил её пальцы, целовал их, а потом и дрожащие веки. А боли так и не случилось.
После долгих ласк, когда расслабленная девушка раскинулась под Олегом, уже открытая, готовая на всё, она широко раскрыла глаза, затаила дыхание, будто готовясь к чему-то ужасному… Но вместо крика боли — тихий стон, в котором удивления чуть ли не больше, чем удовольствия. И ещё стоны, и ещё…
Утром Юля проснулась в хозяйской спальне. От вчерашнего было немного неловко, и болели с непривычки мышцы, о которых она и не подозревала. Её голова лежала на плече Олега, тот водил рукой по спине. Юля почувствовала, что её целуют в макушку. Она шумно вздохнула и начала выползать из рук, но её, конечно же, не пустили.
— Юль, ты как маленькая, — засмеялся Олег её манёврам и уложил на себя. — Жалеешь? — серьёзно спросил он, и девушка покачала головой.
— Нет… Было хорошо… Очень хорошо. Но разве ты теперь не будешь думать обо мне плохо?
Олег уставился в изумлении:
— Как можно думать о тебе плохо? Я никогда и не мечтал даже, что однажды такая девочка у меня будет. Мне такие, как ты, только во сне виделись.
Юля тоже изумилась, замерла с раскрытым ртом. Фыркнула недоверчиво:
— Так говоришь, будто я звезда какая.
— Мне на звёзд наплевать. Ты у меня, и я счастлив. Я ещё в первый вечер, когда тебя увидел, подумал, что не отпущу. И вот ты в моей постели, — улыбнулся Олег. — И надеюсь, что задержишься надолго в моей жизни. Принуждать ни к чему не стану. Я не идеал, как ты знаешь, и бизнес такой, что приличные люди от меня бегут как от чумы. Но ты явно приличная и не испугалась остаться в моём доме. Юль… — Он взял её за руку. — Я сделаю всё, что ты хочешь. Только бы ты улыбалась мне.
Она и верила, и не верила. Слишком тяжёлый опыт лежал на душе, но так хотелось, чтоб наконец забрезжил свет. Олегу пришлось не раз потрудиться, доказывая свою любовь. Она ещё долго стеснялась, всякий раз просила мужчину отвернуться, когда раздевалась, и тот смеялся и раздевал её сам, целуя каждый сантиметр кожи.
Юля по-прежнему готовила, только теперь покупала продукты, нося в кошельке платиновую кредитку Олега и раскатывая на новой машине. Она всё больше оттаивала и чаще улыбалась, только вздрагивала ещё по ночам и иногда чуть слышно всхлипывала, прижимаясь к сильному телу своего мужчины. Олег всё понимал и однажды даже предложил врача, но Юля замотал головой, отказываясь.
— С тобой рядом я ничего не боюсь, а в мои сны ни один врач не сможет залезть. Да и не хочу я, чтобы посторонний человек ковырялся в моих мозгах. Я сама должна с этим справиться.