На втором этаже были оборудованы спальни на двенадцать коек каждая. Двери во всех были открыты, так что сэкономили гранаты. Никого там не нашли. На третьем этаже были такие же комнаты, но все двери закрыты. Чутье подсказывало мне, что там есть люди.
— Выходите или закидаем гранатами! — потребовал я.
Тишина.
Повторил еще раз, не дождался реакции, приказал:
— Начинаем!
— Не надо, мы выходим! — послышался из ближней комнаты плаксивый женский голос.
Их было двадцать шесть. Все молодые и симпатичные. Обслуживали бандитов днем на кухне и в столовой, ночью в постели. Говорили, что по принуждению, но кто им поверит⁈
— Разговейтесь, парни, но не все сразу, по очереди, — разрешил я своим бойцам. — Остальные собирают трофеи.
Оказалось, что боевая бронированная машина «ошкош-Л-АТВ», довольно свежая, была не заправлена. У бандитов проблемы с соляркой. Мой «страйкер» взял ее на буксир. Внутри ББМ поехали четыре человека, а остальные бойцы в трех пикапах, причем один буксировал своего собрата, а третьего — второй «страйкер». Боевые отсеки обеих БМП заполнили трофеями: оружие, патроны, продукты питания и на крыше привязали мобильный дизель-генератор, новенький, потому что тоже не хватало топлива. Отвезу его домой в Бёрнс, чтобы свет был, когда захочу, а не по расписанию.
35
Боевую бронированную машину «ошкош-Л-АТВ» оценили в двадцать тысяч новых долларов, хотя, как мне сказал первый сержант Эндрю Доулз, до войны стоила в двадцать раз дороже. Если учесть, что новый бакс раз в двадцать дороже старого, наверное, всё справедливо. За остальные трофеи, включая три пикапа с пулеметами на крыше, набежало еще пять с половиной тысяч. В итоге каждый мой подчиненный получил немного меньше двести пятилесяти новых баксов, а я намного больше. Плюс мобильный дизель-генератор, который теперь работает на меня.
ББМ и часть трофейных штурмовых винтовок «М4А1», более современных, передали моему взводу, который начал стремительно разрастаться. Солдат, служащий на базе, получает в зависимости от выслуги лет и специальности от двадцати пяти до тридцати новых долларов. Ему нужно почти год ходить строем, чтобы получить столько, сколько парни из моего взвода отхватили за двухдневное приключение с пострелушками и всего тремя легко ранеными. Получив премию, мои подчиненные отправились в бары и прочие питейные заведения, причем не только на базе, но и в городе, и рассказали, какие они крутые и потому богатые. Тут же появились желающие подписать контракт с Воздушной национальной гвардией штата Вайоминг. Среди них были и те, кто имел базовую военную подготовку и даже боевой опыт. Эти сразу оказались в первом и пока единственном взводе первой роты первого батальона. Кстати, вышестоящие должности пока не заняты, я напрямую подчиняюсь полковнику Шепарду Сноу.
— Ты здорово поработал в Линкольне, — похвалил он. — Авиаразведка доложила, что уцелевшие «цветные» перебрались в Омаху. Сейчас наш отдел работы с населением организовывает в Линкольне городское управление и отряд полиции. Будь готов выдвинуться им на помощь.
— Всегда готов! — по-пионерски бодро рявкнул я.
— Командование не готово сейчас воевать на два фронта, так что все, что восточнее, базы, лежит на тебе. Планируй нападения так, чтобы в Небраску не прислали крупную армейскую группировку, — предупредил он.
— Пока что мои действия выглядят, как нападения ганхантеров, а таких группировок, как слышал, сейчас много, снабжают обе стороны, кто больше заплатит, — сказал я.
— Пусть так и дальше будет, пока мы не зачистим Калифорнию, — пожелал он.
— Мне не хватает опытных сержантов, — пожаловался я. — Нельзя ли перевести в мой взвод первого сержанта Эндрю Доулза из магазина, который за территорией базы? Он там после ранения восстанавливается, горит желанием послужить под моим командованием.
— Эндрю Доулз? — переспросил полковник Шепард Сноу, записал на листе бумаги и пообещал: — Поговорю, может, получится.
Первый сержант подкатил ко мне, когда я приехал затариться в магазин. До него дошли слухи, как здорово приподнялись по деньгам мои парни, захотел иметь столько же. Я подумал, что лучше иметь хромого, но опытного. Бегать и без него будет кому.
Через две недели у меня было уже двадцать шесть человек, почти полный взвод, и еще десятка полтора проходили семинедельную начальную военную подготовку. На гражданке сейчас с работой туго. Многие предприятия закрыты, только оборонные пашут круглосуточно, но таких в Вайоминге по пальцам пересчитать. Сфера обслуживания сведена до минимума, потому что лучше быть сытым, чем казаться красивым. Сезон сбора урожая закончился. Фермеры рассчитали разнорабочих до весны. Остается только армия. Лучше уж в национальную гвардию, где меньше шансов пасть в бою и больше — получить фантастическую премию.