Но сейчас Фуэнтес говорит о чём-то другом, и мне нужно слушать. Внезапно я решил для себя, что не хочу потерять ни одного фрагмента этого пазла.
– Кен, ты в порядке?
– Не поверишь, насколько!
Фуэнтес рассказывает о воплощении бумерита. Нужно сосредоточиться на её словах. Нужно применить их к ботам в киберпространстве. Но пока речь о людях в мясопространстве.
– Эээ, Ким, так о чём речь? Мне очень, очень надо знать.
Ким с недоумением смотрит на меня.
– Ну, речь о росте и развитии сознания от эгоцентризма до этноцентризма и до мироцентризма и о том, что при этом могут возникнуть разные проблемы, например, бумерит.
– Да, да, это я знаю.
– Итак, одна из причин нарциссизма – это неспособность расти и развиваться. В частности на трудном пути от эгоцентризма к этноцентризму некоторые элементы сознания сопротивляются движению и застревают в эгоцентрической сфере, усложняя адаптацию к социальным ролям и правилам. Конечно же, некоторые из этих ролей и правил могут не заслуживать уважения, их необходимо как можно скорее пересмотреть, от них необходимо отказаться. Но постконвенциональное видение, исследующее, осознающее и критикующее социальные нормы, можно обрести, лишь пройдя конвенциональные стадии, поскольку способности, формирующиеся на этих стадиях, являются обязательными условиями для возникновения постконвенционального сознания. Иными словами, тот, кто не смог дойти до конвенциональных стадий, способен лишь на доконвенциональный бунт, но не на постконвенциональную социальную критику. «Никто мне не указ!»
– Критики бумеров сходятся во мнении, что это поколение прославилось своим бунтарством. Разумеется, некоторые бунты поднимались людьми, находящимися на постковенциональных стадиях, с целью изменить несправедливые, нечестные или аморальные стороны жизни общества. Но мы располагаем множеством эмпирических доказательств того, что пугающе большая часть этих бунтов произошла из-за неспособности доконвенциональных импульсов некоторых людей адаптироваться к конвенциональным реалиям. Стандартные лозунги шестидесятых, наподобие «Долой систему!» или «Никогда не верь власти!», могли иметь как доконвенциональный, так и постконвенциональный посыл, и наши данные свидетельствуют о том, что первый вариант был более распространён.
– Пристегните ремни, – сказала Ким.
– Классический пример – восстания студентов, выступавших в основном против войны во Вьетнаме, в Беркли в конце 60-х. Студенты в один голос заявляли, что руководствуются высшими моральными принципами. Однако когда были проведены исследования их морального развития, выяснилось, что большинство из них находится на доконвенциональных, а не постконвенциональных уровнях. (На конвенциональных/конформистских уровнях оказалось всего несколько человек, что объяснимо, так как они по определению не склонны восставать.) И конечно, постконвенциональные и мироцентрические взгляды меньшинства протестующих заслуживают нашего восхищения, и даже не сами взгляды, а то, что эти люди приобрели их благодаря высокому уровню этической сознательности. Тем не менее, необходимо признать тот факт, что большинство протестующих действовало исходя из доконвенциональных эгоцентрических мотивов.
Слушатели, до сих пор в основном молчавшие, внезапно активизировались и начали шуметь, бурчать и ворчать, некоторые подвинулись на передний край стула.
– Самое замечательное в этом исследовании то, что оно отражает обычную ситуацию с «до» и «пост». В частности, до-X часто путают с пост-X, потому что ни то, ни другое не есть X. Точно так же, доконвенциональные и постконвенциональные стадии являются неконвенциональными, то есть выходящими за рамки конвенциональных, или имеющих широкое распространение, норм и правил, поэтому их часто путают или даже приравнивают друг к другу. Это связано с тем, что и те, и другие, несмотря на огромную разницу в моральном развитии, нередко используют схожую риторику и идеологию. Все студенты, принимавшие участие в протестах в Беркли, утверждали, что руководствовались универсальными этическими принципами, например, таким: «Война во Вьетнаме является нарушением общечеловеческих прав, поэтому как существо, наделённое моралью, я отказываюсь участвовать в этой войне». Однако данные исследований недвусмысленно указывают на то, что лишь небольшая часть, менее 20 % протестующих, руководствовались постконвенциональными этическими принципами. Большая часть студентов действовала из доконвенциональных эгоцентрических побуждений: «Никто мне не указ! Так что засуньте эту войну себе в одно место».