В стихотворении особенно интересна последняя строфа. Здесь в поэтической форме повторяются основные идеи, выраженные Набоковым в первых двух письмах Бунину. Обратите внимание на слово «кощунственный». Набоковское стихотворение рассматривает поэзию Бунина как некий маяк, который направляет молодого поэта в мире эстетического безобразия и словесного кощунства. Набоков присягает бунинской музе. Возникает вопрос: какую формообразующую роль сыграла поэзия Бунина в творческом развитии Набокова?
В 1949 году, в известном письме американскому писателю Эдмунду Уилсону (Edmund Wilson), который ввел Набокова в американскую литературу в 1940-е годы, Набоков утверждал, что «“упадок” русской литературы в 1905–1917 годах – советский вымысел. Блок, Белый, Бунин и другие в те годы создали лучшие свои произведения. <…> Я продукт этого времени, я был взрощен в этой атмосфере»[55]. Сильнее всего Набоков-поэт был подвержен влиянию бунинской поэзии в ранней юности. Позднее Набоков-критик не раз обращался к поэзии Бунина. Его перу принадлежит рецензия на «Избранные стихотворения» Бунина (1929). Кроме того, он несколько раз писал о Бунине в эмигрантской прессе в 1920–30-е годы, а позднее, в 1940-е и 1950-е годы, занимался им уже как профессор – исследователь русской литературы.
После письма 1922 года и стихотворения, посвященного Бунину, в сохранившихся бумагах писателей возникает эпистолярный пробел длиной шесть лет. За эти годы многое изменилось в судьбе Набокова. Прежде всего в 1925 году в Берлине Набоков женился на Вере Евсеевне Слоним (1902–1991), еврейке, бывшей петербурженке. Литературные дела Набокова в конце 1920-х годов обстояли весьма многообещающе.
Владимир и Вера Набоковы провели февраль – июнь 1929 года во Франции в Восточных Пиренеях. В открытке, посланной Бунину из Соура (в Арьеже) 11 мая 1929 года, Набоков признается, что с детства знает многие из стихов Бунина наизусть. Он даже заметил некоторые изменения, внесенные Буниным в новое издание стихов – по сравнению с дореволюционными изданиями:
<11 мая 1929 г. Соура (Saurat), Франция>.
Дорогой Иван Алексеевич,
благодарю вас за чудесный подарок. Второй день наслаждаюсь вашими стихами[56]; многие я с детства знаю наизусть (поэтому мне было жаль, что вы изменили «сидели колонисты по порогам…»)[57], читаю их, думаю о них и – конечно, это самое прекрасное, что было создано русской музой за эти тридцать лет. Я готовлю большую статью о них, для «Руля»[58]. Одно только плохо: книжка слишком маленькая, хотелось бы иметь еще и еще…
Мы с женой переехали в горы, думаем в средине июня вернуться в Берлин. Пишу новый роман и занимаюсь бабочками. Боюсь, что в Grasse <Грасс> заехать не удастся – а как хотелось бы.
Еще раз спасибо, жму вашу руку.
В ответном письме, которое, судя по всему, не сохранилось, Бунин пригласил Набокова навестить его в Грассе, городке в Приморских Альпах, где Бунины впервые сняли виллу «Бельведер» (Villa Belvédère) в апреле 1925 года. Вилла «Бельведер» стала их постоянной южной резиденцией до сентября 1939 года, за исключением периода жительства в Босолее (Beausoleil) в 1938–1939 годах[60]. Набоков не смог приехать, но 18 мая 1929 года ответил из Соура подробнейшим письмом, которое проясняет многие обстоятельства:
18. V. 29 Saurat (Ariège) Place des Tilleuls
Дорогой Иван Алексеевич,
вы очень меня растрогали вашим радушным приглашением <Набоков писал вы, ваш и т. д. со строчной буквы>. К сожалению, у меня довольно сложная история: мои энтомологические занятия задержат меня здесь до конца июня (мне дан заказ на экземпляры некоторых редких бабочек, которые водятся высоко в горах, в определенное время года)[61]. А затем придется спешно ехать в Берлин, денег хватит только как раз на возвращенье. Мне была бы такая радость видеть вас, говорить с вами, от этого очень тяжело отказаться. Меня утешает только мысль, что, быть может, осенью я опять попаду на юг и тогда уж не промахнусь, – посещу Грасс…
54
Публикуется по автографу (Бунин РАЛ MS. 1066/3944); см. также: Шраер. Набоков и Бунин. Переписка. С. 192–193. Под названием «И. А. Бунину» стихотворение было опубликовано в газете «Руль» 1 октября 1922 года. Без названия, но с посвящением Бунину оно вошло в третий сборник стихотворений Набокова «Гроздь» (Берлин, 1923). Название восстановлено в посмертном американском издании стихов Набокова; см.: Набоков. Стихи. Анн Арбор, 1979. С. 38; ср. Набоков РСС I: 450; ср. В. В. Набоков. Стихотворения/Под. ред. М. Э. Маликовой. СПб., 2002. С. 68; прим. с. 544–545.
55
Dear Bunny, Dear Volodya: The Nabokov-Wilson Letters, 1940–1971. Revised and expanded edition. Ed. Simon Karlinsky. Berkeley, 2001. P. 246.
57
В знакомой Набокову редакции стихотворения Бунина «Бог» (1908) первая строфа читается: «Дул с моря чистый ветер, месяц рогом/Стоял за длинной улицей села./Сидели колонисты по порогам,/И кирка бледно-белою была» (см.: Полное собрание сочинений И. А. Бунина. Т. 3. СПб., <1915>. С. 96); в редакции «Избранных стихов» (1929) она читается: «Дул с моря бриз и месяц чистым рогом/Стоял за длинной улицей села./От хаты тень лежала за порогом,/А хата бледно-белою была» (С. 57).
58
В. Сирин. <Рец. на> Ив. Бунин. «Избранные…стихи» // Руль. 1929. 22 мая. С. 2–3. (Вырезка рецензии хранится в Бунин РАЛ MS. 1066/8189.)
59
Публикуется по автографу (открытка с видом Chateau de Montorgeuil, Saurat, Les Pyrénées Ariègoises) (Бунин РАЛ MS. 1066/3946); см. также: Шраер. Набоков и Бунин. Переписка. С. 193–194. Датируется по почтовому штемпелю. Адрес: Villa Belvédère, Grasse, Alpes Maritimes. Обратный адрес: p<ar> a<dresse> Mme Lafitte, Saurat, Ariège.
61
Результаты экспедиции Набокова в Пиренеях опубликованы им в статье: Notes on the Lepidoptera of the Pyrénées Orientales and the Ariège // The Entomologist (Лондон). 1931. 64. 823. P. 268–271. О Набокове-лепидоптерологе см.: Nabokov’s Butterflies: Unpublished and Uncollected Writings. Ed. Brian Boyd and Robert Michael Pyle. Boston, 2000; S. Coates, K. Johnson. Nabokov›s Blues: The Scientific Odyssey of a Literary Genius. Cambridge, MA, 1999.