Неожиданный эмоциональный всплеск Наёмника понимался Терехом и Симаком: каждый из них сейчас находился в похожем состоянии. Проделанный путь дался каждому из них с трудом, и Симаку в частности, это путь мог бы стоить жизни. Но ему повезло. Однако, каждый из них рассчитывал увидеть за этой дверью именно то, что они искали. По-быстрому сфотографировать установку, забрать документы, и свалить нафиг, подальше от гнетущей, давящей атмосферы проклятой лаборатории.
Они молчали, разглядывая измазанную чёрными пятнами, трубу. Вдруг, с торца трубы, замигали какие-то лампы, в пульте управления что-то защёлкало.
— Что происходит?! — прокричал Терех, так как говорить было трудно, из-за появившегося и нарастающего, неясного шума.
Вдруг внутри трубы что-то полыхнуло. Яркая, синеватая вспышка, которая осветила неясный контур — в трубе что-то было… или кто-то. Дно трубы было подвижным — словно лента на конвейере. Внутри трубы сильно заискрило электрическим вспышками — и теперь стало понятно, что оживший конвейер движется в их сторону. Яркие, ослепляющие вспышки, исчезли так же неожиданно, как и появились. Исчез гул, который доносился отовсюду; так же смолкли оживлённые щёлканья в пульте управления. Из трубы вылезало что-то чёрное… пока, наконец, люди не различили в этом грязном, бесформенном шевелящимся мешке, очертания рук и ног — это был человек. Человек лежал на животе и, вывалившись из трубы, он стал медленно подниматься, повернувшись к людям спиной. Его изодранный камуфляж, пропитанный почерневшей кровью, и перемазанный грязью, был знаком Тереху. Он первый понял, кто это, увидев грязный изодранный бинт на ноге, сползший и обнаживший изодранное до кости мясо.
— Шмыга? — тихо, словно бы обращаясь к самому себе, спросил он.
Тот распрями лся, встал во весь рост, так же, не поворачиваясь к людям лицом. Он стоял несколько секунд, без движения, словно статуя, пока вдруг, неожиданно резко, не обернулась его голова. Лицо некогда знакомого Тереху человека было до неузнаваемости изуродовано: белёсые глазницы излучали ненависть — как и у остальных существ, виденных ими в этом бункере; кожа на лице имела чёрный, грязный оттенок. Множественные раны и глубокие ссадины на лице и теле, говорили о несовместимости таких травм с жизнью. Всклокоченные волосы местами были выдраны, и сейчас походили на шерсть какого-то дикого, хищного животного. Уродливый толстый шов на шее говорил о том, что голову ему кто-то не очень аккуратно пришил, словно кукле. Медленно, словно гипнотизируя, тело покойника разворачивалось к бронестеклу. Рот существа открылся резко и неестественно широко, в хищном, угрожающем оскале. Казалось, что изо рта вырвался хищный рык, звук которого поглотило толстое стекло. Прыгнув с места, как зверь на жертву, он пролетел в прыжке несколько метров, пока не врезался в запачканное стекло. Но тут же быстро поднялся, но не на ноги — а по-звериному, — на четыре конечности. Оскалившись, он в упор смотрел на людей — казалось, что он смотрит именно на Тереха. Он ходил по комнате на четвереньках, как хищный зверь в клетке, не сводя своих страшных глаз со своей жертвы. Затем он запрыгнул на трубу, извиваясь, и раскрывая рот, — из которого текла чёрная, тягучая слюна, — он прыгнул в сторону пролома в стене, и исчез в скрытом от глаз людей помещении.
— Это сейчас что было? — спросил Аскет.
Вопрос был явно адресован Егерю, будто к произошедшему только что, он был как-то причастен. Словно бы тот пригласил друзей к себе на работу, где приготовил товарищам новогодний сюрприз: но шутка не удалась, и никто не засмеялся.
— Это… Шмыга был… — сокрушённо говорил Егерь.
И он пересказал с самого начала всё, что с ним произошло в этой злосчастной поездке.
— Ты видел когда-нибудь тигра? — спросил Наёмник Тереха и, предугадав возможный ответ, тут же продолжил:
— Нет, не в зоопарке — тигра на воле, когда он охотиться! Я видел! И этот Шмыга сейчас двигался точно так же, как двигался виденный мною тигр!
— Нужно сваливать! — сказал Егерь.
— Нет, нам нужно найти эту установку! Времени у нас в обрез! Еда заканчивается, так что разыскать «Х-2» мы должны именно сегодня! Именно сейчас!
Они вернулись в залитый красным светом холл.
— Предлагаю по очереди осмотреть все помещения! — предложил Наёмник, и тут же первым отреагировал на собственное предложение, дёрнув ручку соседней двери.
Дверь была заперта. Слышалось, как гудят моторы в приводах сигнальных, аварийных ламп. Слышался какой-то фоновый шум, словно на соседнем этаже работает стиральная машинка, на отжиме. Отчётливо слышался скрежет стекла, попавшего под обувь людей. И все тут к этим звукам добавился ещё один. Это был крик. От душераздирающего вопля, мороз прошёл по коже. Человек так кричать не может — кричало нечто… возможно, это и был тот самый Шмыга, которого они видели несколько мгновений назад. Затем до их слуха донесся смех, преисполненный повелительными нотками. Так может смесятся хозяин. Смех повторился — и доносился он со стороны посадочной площадки, перед лифтами.