Борис отвернулся к окну, и продолжил:
— Тут как раз наша поездка подвернулась, я решил переночевать у друга и поехать в свой «последний выход» — ехать мне больше не куда, теперь меня везде найдут! Вначале я думал, что мне лучше занять денег, и слиться за бугор — но Крап — человек со связями, у него везде повязки, мне просто не дадут добраться до вокзала или аэропорта! И тогда участь быть заживо съеденным крысами для меня станет мечтой, по сравнению с тем, что они со мной сделают! Как назло, все свои трофеи я сплавил: месяц назад — продал одному коллекционеру всё оптом, по хорошей цене. Радовался ещё тогда: «избавился от барахла, и денег нажил!» Я и решил, поездку «в поле» не откладывать — может, взрывчатку найду, или «винт», да любой огнестрел подошёл бы! Не с обувной же ложкой против него идти! Убить-то меня всё равно убьют — да вот только ответит этот Крап за пацанов, за наш сожжённый магазин, и за своего блудливого беспредельщика Вилли! А потом — пусть убивают, если смогут — в любом случае, от пули умереть — это по-пацански: так умирали настоящие мужчины, воины, это почётная смерть! Вот я и решил крутануть рулетку судьбы, «за так» свою жизнь что-то не хочется отдавать. Вот видишь, Симак, а ты говоришь лес «живой»! Срать мне на этот лес, при таком поганом раскладе!
Он выбросил обгорелый картонный мундштук в окно, который тут же подхватил встречный поток ветра.
— Мне бы ту, твою «АВС-36», с разорвавшимся патронником, только бы нормальная она была! Оптику к ней я бы надыбал и того Крапа за раз завалил бы — а дальше ебись оно всё в рот!
Я слушал рассказ Левинца, и нехорошее чувство тревоги, которое я испытывал утром, вновь дало о себе знать: в груди зажгло, по коже пробежала волна холода.
— Слушай, я постараюсь тебе помочь, — медленно, отчётливо проговаривая каждое слово, начал я. — Если не найдём ничего в лесу — я знаю, где можно взять! У меня есть схрон, в одном лесу, с двумя рабочими автоматами, патронами, несколькими пистолетами, гранатами — «на случай войны».
— Нет, я так решил! Симак, я не хочу тебя втягивать в эту неприятную историю! У тебя своя жизнь! Это будет подстава, Симак, а я не хочу тебя подставлять — ты мой друг!
— Не понимаю тебя, Борис, на что ты рассчитываешь?
Левинц замолчал, и его тяжёлое молчание продлилось несколько минут.
— Есть информация, — наконец, вымолвил он, — Что в этом квадрате «зелёной» были какие-то бетонные сооружения, типа «ДОТов»[22].
Не знаю, какие именно «ДОТы», но в сети мне попался текст мемуаров одного Советского солдата, уроженца тех земель. Он писал, что в то время, когда он вернулся с фронта домой, он узнал, что многие жители ближайших деревень, задействованные во время начала войны немцами на проведениях каких-то загадочных строительных работ, без вести пропали. Где это было и как — никто толком не знает. Но он пишет, что «стройка века» проходила как раз где-то в «нашем» квадрате, он пытался найти место гибели гражданского населения — но… неожиданно он сам исчез в этом лесу. Его дневник, с записями военных воспоминаний, который он вёл до самого момента своего исчезновения, был издан и выложен в сеть его внуком. По моим планам, где-то не далеко от места того боя, есть некое забытое всеми строение, может, подземный бункер. Я надеюсь, что до нас его никто не посещал, и надеюсь, что мы сумеем отыскать внутри его годное к бою немецкое оружие. Я понимаю, что мои надежды близки к фантастическим, но мне больше не на что надеяться! В крайнем случае, я останусь там, в этом «ДОТе», или чтобы это не было. Буду там жить, и потихонечку восстанавливать выкопанные из земли трофеи. В этом лесу меня никто не найдёт! Когда буду готов, когда Крап позабудет обо мне, я нанесу ему удар в спину — пристрелю эту падлу, или взорву, вместе с его быками! Симак, от тебя мне нужно одно — помоги мне найти это грёбанное сооружение! Без тебя мне стопудняк ничто не светит!