Джульетте не нужно было слушать, как Ширли аргументирует свои доводы. Она и сама вполне могла их назвать. Теперь она стояла одна в тусклом коридоре, шаги подруги затихали, и думала, что же она делает. Даже окружающие теряли к ней доверие. И почему? Из-за обещания? Или она просто упрямится?
Она почесала руку — один из шрамов под комбинезоном зудел — и вспомнила, как после почти двадцати лет упорного избегания разговаривала с отцом. Ни один из них не признался, насколько глупым он был, но это висело в комнате, как семейное одеяло. Вот в чем заключалась их неудача, источник их стремления добиться многого в жизни и одновременно причина ущерба, который они так часто оставляли после себя, — эта пагубная гордыня.
Джульетта повернулась и вошла обратно в генераторную. Грохот вдоль дальней стены напомнил ей о более… неуравновешенных днях. Звук рытья не был похож на деформированный генератор ее прошлого: молодой, горячий и опасный.
Работа над резервным генератором уже шла полным ходом. Доусон и его команда отсоединяли выхлопную муфту. Раф массивным гаечным ключом откручивал одну из крупных гаек на переднем креплении, отделяя генератор от древнего крепления. Джульетта поняла, что она действительно это делает. Ширли имела полное право злиться.
Она пересекла комнату, пролезла через одно из отверстий в стене, просунула голову под арматуру и обнаружила Бобби в задней части огромного экскаватора, почесывающего бороду. Бобби был громадным человеком. Он носил длинные волосы, заплетенные в тугие косы, как это любят делать шахтеры, а его угольная кожа скрывала следы усилий, затраченных на темные работы. Он был во всех отношениях противоположностью своему другу Рафу. Хайла, его дочь и одновременно тень, тихо стояла у его локтя.
«Как дела?» — спросила Джульетта.
«Как дела? Или как работает эта машина?» Бобби повернулся и с минуту изучал ее. «Я скажу тебе, как работает это ржавое ведро. Она не для поворота, не для того, что нужно тебе. Она направлена прямо, как стержень. Она вообще не предназначена для управления».
Джульетта поприветствовала Хайлу и оценила прогресс в работе экскаватора. Машина хорошо отмывалась, была в прекрасной форме. Положила руку на руку Бобби. «Она будет управляться», — заверила она его. «Мы поставим железные клинья вдоль стены здесь, с правой стороны». Указала на это место. Прожекторы, установленные над шахтами, освещали темную скалу. «Когда задняя часть будет давить на эти клинья, передняя часть будет отходить в сторону». Одной рукой изображая экскаватор, она надавила на запястье другой, выгнув руку, чтобы показать, как он должен маневрировать.
Бобби неохотно согласился. «Это будет медленно, но может получиться». Он развернул лист тонкой бумаги, на котором была изображена схема всех бункеров, и изучил путь, нарисованный Джульеттой. Она украла схему из потайного кабинета Лукаса, и предложенный ею ход пролегал по дуге от 18-го до 17-го бункера, от генераторной до генераторной. «Придется вбить клин и вниз», — сказал ей Бобби. «Мы должны заклинить и вниз», — сказал ей Бобби. «Она находится под наклоном, как будто ей хочется подняться».
«Это нормально. Что слышно по поводу укрепления?»
Хайла изучала двух взрослых и крутила уголек в одной руке, в другой держала свой грифель. Бобби посмотрел на потолок и нахмурился.
«Эрик не очень-то хочет давать в долг то, что у него есть. Он говорит, что у него хватит балок на тысячу ярдов. Я сказал ему, что тебе нужно в пять или десять раз больше».
«Тогда нам придется достать немного из шахт». Джульетта кивнула на Хайлу и ее грифель, предлагая записать это.
«Ты хочешь развязать здесь войну, да?» Бобби подергал себя за бороду, явно волнуясь. Хайла перестала писать на грифельной доске и переводила взгляд с одного начальника на другого, не зная, что делать.
«Я поговорю с Эриком», — сказала она Бобби. «Когда я пообещаю ему груду стальных балок, которые мы найдем в другом бункере, он уступит».
Бобби поднял бровь. «Плохой подбор словечек».
Он нервно рассмеялся, в то время как Джульетта жестом указала на его дочь. «Нам понадобится тридцать шесть балок и семьдесят два стояка», — сказала она.
Хайла виновато посмотрела на Бобби, прежде чем записать это.