«Нет, это очень много жизни. Разве ты не видишь? Три двойни за шесть родов? И эти дети здоровы, как пушинки, без всякого ухода. У твоего друга Джимми нет дырки в зубах, и он не может вспомнить, когда в последний раз болел. Никто из них не может. Как это объяснить? Как объяснить эти тела, сваленные в кучу, словно они упали несколько недель назад?»
Джульетта поймала себя на том, что смотрит на свою руку. Она допила воду, передала банку отцу и начала закатывать рукав. «Папа, помнишь, я спрашивала тебя о шрамах, о том, проходят они или нет?»
Он кивнул.
«Несколько моих шрамов исчезли». Она показала ему изгиб руки, как будто он должен был понять, чего там больше нет. «Я не поверила Лукасу, когда он мне сказал. Но раньше у меня была метка здесь. И еще одна здесь. И ты сказал, что это чудо, что я выжила после ожогов, не так ли?»
«Тебе сразу же оказали хорошую помощь…»
«А Фитц не поверил мне, когда я рассказал ему о погружении, которое я совершила, чтобы починить насос. Он сказал, что работал в затопленных шахтах и видел, как людям вдвое больше меня становилось плохо от дыхания воздухом на глубине всего десяти метров, не говоря уже о тридцати или сорока. Он говорит, что я бы умерла, если бы сделала то, что сделала».
«Я ничего не смыслю в горном деле», — сказал ее отец.
«А Фитц знает, и он считает, что я должна быть мертва. А ты думаешь, что эти люди должны сгнить…»
«Они должны быть костями. Я тебе говорю».
Джульетта повернулась и посмотрела на пустой экран. Она подумала, не сон ли это все. Вот что происходит с умирающей душой: она ищет какую-то точку опоры, какую-то лестницу, за которую можно ухватиться, чтобы не упасть. Она отмылась и умерла на холме возле своего бункера. Она никогда не любила Лукаса. Никогда не знала его как следует. Это была страна призраков и вымыслов, событий, скрепленных пустой солидарностью снов, бессмыслицей пьяного ума. Она была давно мертва и только сейчас поняла это…
«Может быть, что-то в воде», — сказал ее отец.
Джульетта отвернулась от глухой стены. Она потянулась к нему, взяла его руки в свои, затем шагнула ближе. Он обхватил ее руками, а она обхватила его своими. Его щетина царапала ей щеку, и она изо всех сил старалась не заплакать.
«Все хорошо», — сказал ее отец. «Все хорошо».
Она не умерла. Но все было не так.
«Не в воде», — сказала она, хотя в бункере она наглоталась всякого. Она отпустила отца и смотрела, как первый из мешков направляется к лестнице. Кто-то прикреплял перерезанные электрические провода к веревке и перекидывал ее через перила, чтобы спустить тело. Носильщики были прокляты, заметила она. Даже носильщики говорили, что носильщики прокляты.
«Может быть, это в воздухе», — сказала она. «Может быть, так бывает, когда не даешь газ. Я не знаю. Но думаю, ты прав, что с этим бункером что-то не так. И я думаю, что нам давно пора убираться отсюда».
Ее отец сделал последний глоток воды. «Как скоро мы уйдем?» — спросил он. «И ты уверена, что это хорошая идея?»
Джульетта кивнула. «Я бы предпочла, чтобы мы погибли там, а не здесь, убивая друг друга». И она поняла, что говорит как все те, кого посылали на очистку, все эти опасные мечтатели и безумные глупцы, те, над кем она смеялась и кого никогда не понимала. Она была похожа на человека, который верит, что машина будет работать, не заглядывая внутрь, не разбирая ее на части.
Хранилище 1
Шарлотта ударила ладонью по двери лифта. Она успела нажать на кнопку вызова, когда ее брат исчез, но было уже слишком поздно. Шарлотта запрыгала на одной ноге, чтобы удержать равновесие, ее костюм был надет лишь наполовину. Внизу по проходу за ней Дарси с трудом влезал в свой костюм. «Сможет он это сделать?» спросил Дарси.
Шарлотта кивнула. Он сделает. Он достал другой костюм для Дарси. Это был его план на все времена. Шарлотта снова хлопнула по двери и прокляла брата.
«Тебе нужно одеться», — сказал Дарси.
Она повернулась и опустилась на пол, обняв себя за голени. Ей не хотелось двигаться. Она смотрела, как Дарси влезает в свой костюм и натягивает воротник на голову. Он стоял и пытался дотянуться до молнии, но в конце концов сдался. «Я должен был сначала надеть этот рюкзак?» Он схватил один из свертков, которые упаковал ее брат, и открыл его. Вытащил банку, положил ее обратно. Вытащил пистолет, убрал его. Он высунул голову и руки обратно из скафандра. «Шарлотта, у нас есть полчаса. Как мы отсюда выберемся?»