Джульетта почувствовала тот же страх, что и он при мысли о том, что любимый человек может стать первым, но согласилась. Раф помог отцу справиться с защелками, которые было практически невозможно открыть в толстых перчатках. Наконец он освободил шлем. Глаза отца расширились, когда он сделал пробный вдох. Он улыбнулся, сделал еще один, более глубокий, его грудь вздымалась, рука расслабилась, шлем выпал из пальцев и упал в траву.
Люди в исступлении хватались за воротники друг друга. Джульетта опустила свой тяжелый рюкзак на траву и помогла Рафу, а он, в свою очередь, помог ей. Когда шлем освободился, она первым делом обратила внимание на звуки. Это был смех ее отца и Бобби, радостные визги детей. Затем появились запахи: запах ферм и гидропонных садов, аромат здоровой почвы, поднявшейся, чтобы принять свое семя. И свет, такой же яркий и теплый, как лампы для выращивания, но на расстоянии, окутывающем все вокруг, и пустота над ней, простирающаяся в бесконечность, и ничего над головой, кроме далеких облаков.
Воротники костюмов звенели от объятий. Группы позади бежали уже быстрее, люди падали и их помогали подняться, мелькали зубы сквозь шлемы, мокрые глаза и дорожки слез по щекам, забытые баллоны с кислородом тащились на концах натянутых шлангов, одно тело несли.
Перчатки и костюмы были разорваны, и Джульетта поняла, что они и не надеялись ни на что подобное. К их груди не были пристегнуты ножи, чтобы разрезать скафандры. Они не планировали покидать эти серебряные гробницы. Они покинули бункер в костюмах для очистки, как делают все чистильщики, потому что жизнь взаперти становится невыносимой, а шагать по склону, даже навстречу смерти, становится большим желанием.
Бобби удалось разорвать зубами перчатку и освободить руку. Фитц сделал то же самое. Все смеялись и потели, когда им удавалось расстегивать молнии и липучки на спинах друг друга, разжимать руки, вытаскивать головы из кольчужных воротников, с трудом стягивать сапоги. Босиком, в разноцветных грязных комбинезонах, дети вырывались на свободу и кувыркались в траве друг за другом. Элиза отпустила собаку, которую держала прижатой к груди, как собственного ребенка, и завизжала, когда животное исчезло в высоких зеленых ветвях. Она снова взяла его на руки. Шоу засмеялся и вынул из костюма ее книгу.
Джульетта опустилась на землю и провела руками по траве. Она напоминала сорняки с ферм, но была собрана в сплошной ковер. Она подумала о фруктах и овощах, которые некоторые упаковали в свои скафандры. Важно сохранить семена. Она уже думала о том, что их хватит не на один день. Больше, чем на неделю. Душа ее воспарила от такой перспективы.
Освободившись от скафандра, Раф схватил ее и поцеловал в щеку.
«Какого черта?» прорычал Бобби, кружась на месте и раскинув огромные руки ладонями вверх. «Какого черта!»
Ее отец встал рядом с ней и указал вниз по склону, в котловину. «Ты видишь это?» — спросил он.
Джульетта прикрыла глаза и заглянула в середину впадины. Там был зеленый курган. Нет, не курган, а башня. Башня без антенн, а с серебристой плоской крышей, торчащей вверх и наполовину увитой лианами. Высокая трава скрывала большую часть бетона.
На хребте стало тесно от людей и смеха, и вскоре трава была устлана сапогами и серебристыми шкурами. Джульетта изучала бетонную башню, зная, что они найдут внутри. Здесь было зерно нового начала. Она подняла свою сумку, утяжеленную динамитом. Она взвесила их спасение.
«Не больше того, что нам нужно», — предупредила Джульетта. Она видела, как на земле за пределами бетонной башни скоро будет лежать больше, чем они могли унести. Здесь были одежда и инструменты, консервы, вакуумные пластиковые пакеты с маркированными семенами — многие из них были из растений, о которых она никогда не слышала. Элиза сверялась со своей книгой, и у нее были страницы только для некоторых из них. Среди припасов были разбросаны бетонные блоки и обломки от взрыва двери — двери, которая была предназначена для открытия изнутри.
В стороне от башни Соло и Уокер возились с какими-то тканевыми ограждениями и шестами, пытаясь понять, как это все должно поддерживаться. Они почесывали бороды и спорили. Джульетта была поражена тем, насколько лучше получается у Уокера. Сначала он не хотел вылезать из скафандра, оставался в нем, пока не иссяк кислородный баллон. Потом он торопливо вылез, задыхаясь.
Элиза была рядом с ними, кричала и бегала по траве за своим животным. А может быть, это Шоу гнался за Элизой — трудно сказать. Ханна сидела с Риксоном на большом пластиковом баке, кормила ребенка и смотрела на облака.