«Джуэл? Ты спишь?»
Элиза стояла над ней, загораживая звезды. Холодный нос щенка прижался к щеке Джульетты.
«Да ладно», — сказала Джульетта. Она перегнулась и похлопала по своей подстилке, и Элиза села и прижалась к ней.
«Что ты делаешь?» спросила Элиза.
Джульетта показала вверх через полог. «Я смотрю на звезды», — сказала она. «Каждая из них похожа на наше солнце, но они очень далеко».
«Я знаю звезды», — сказала Элиза. «У некоторых из них есть имена».
«Правда?»
«Да». Элиза прислонила голову к плечу Джульетты и некоторое время смотрела вместе с ней вверх. Неизвестное существо в лесу завывало. «Видишь их?» — спросила Элиза. «Тебе не кажется, что они похожи на щенка?»
Джульетта прищурилась и посмотрела на небо. «Может быть», — сказала она. «Да, может быть».
«Мы можем назвать их Щенком».
«Хорошее имя», — согласилась Джульетта. Она засмеялась и вытерла глаза.
«А эти похожи на человека». Элиза указала на широкое скопление звезд, обводя их черты. «Вот его руки и ноги. А вот его голова».
«Я вижу его», — сказала Джульетта.
«Ты можешь назвать его», — сказала Элиза, давая ей разрешение. Глубоко в лесу спрятавшийся зверь издал еще один вой, и щенок Элизы издал похожий звук. Джульетта почувствовала, как по ее щекам покатились слезы.
«Только не это», — тихо сказала она. «У него уже есть имя».
С наступлением ночи костры затухали. Облака поглощали звезды, а палатки — детей. Джульетта наблюдала, как в одной из палаток двигались тени, как другие взрослые слишком нервничали, чтобы спать. Где-то кто-то все еще готовил полоски мяса животного, которого Соло подстрелил из своей винтовки, — длиннорогого оленя. Джульетта поражалась тому, как изменился Соло за эти три дня. Человек, выросший в одиночестве, теперь был лидером людей, подготовленным к выживанию в этом мире лучше, чем кто-либо из них. В ближайшее время Джульетта попросит провести еще одно голосование. Ее друг Соло станет отличным мэром.
Вдалеке силуэт стоял над костром и тыкал в него палкой, добиваясь тепла от угасающих углей. Облака и огонь — этих двух вещей ее народ всегда боялся. Огонь был смертью в бункере, а облака уничтожали тех, кто осмеливался покинуть его. И все же, когда облака смыкались над головой, а пламя вздымалось все выше, в обоих этих явлениях можно было найти утешение. Облака были своего рода крышей, огонь — теплом. Здесь было меньше причин для страха. И когда сквозь внезапный просвет показалась яркая звезда, мысли Джульетты, как всегда, вернулись к Лукасу.
Когда-то он сказал ей, разложив свою звездную карту на кровати, где они занимались любовью, что каждая из этих звезд, возможно, хранит в себе собственные миры, и Джульетта вспомнила, что не смогла уловить эту мысль. Это было дерзко. Невозможно. Даже увидев очередной бункер, даже увидев десятки впадин в земле, простиравшихся до самого горизонта, она не могла представить, что существуют целые другие миры. И все же, вернувшись с очистки, она ожидала, что другие поверят ее утверждениям, столь же смелым…
Позади нее хрустнула ветка, послышался шелест листьев, и Джульетта ожидала увидеть Элизу, вернувшуюся, чтобы пожаловаться, что ей не спится. Или, может быть, это Шарлотта, которая присоединилась к ней у костра в тот вечер, оставаясь в основном молчаливой, хотя, казалось, хотела многое сказать. Но Джульетта повернулась и увидела Кортни, от которой шел белый пар.
«Не возражаешь, если я сяду?» спросила Кортни.
Джульетта освободила место, и ее старая подруга устроилась рядом с ней на подстилке. Она протянула Джульетте горячую кружку с чем-то, смутно пахнущим чаем… но более резким.
«Не можешь уснуть?» спросила Кортни.
Джульетта покачала головой. «Просто сижу здесь и думаю о Люке».
Кортни положила руку на спину Джульетты. «Мне очень жаль», — сказала она.
«Все в порядке. Всякий раз, когда я вижу звезды, это помогает взглянуть на вещи в перспективе».
«Да? Тогда помоги мне».
Джульетта задумалась, как лучше это сделать, и поняла, что почти не владеет языком. У нее было только ощущение необъятности — бесконечности возможных миров, — которое почему-то наполняло ее надеждой, а не отчаянием. Превратить это в слова было нелегко.