-Я пью таблетки, - шепнула я и глупо, по-девчоночьи, хихикнула.
-Замечательно, - пробормотал он и накрыл мои губы своими. Я тут же отрыла рот, впуская язык, приглашая, дразня, разжигая пламя, которое и так вспыхнуло до небес.
-Не спеши, - шепнул он мне, медленно скользя ладонью по ноге вверх, задирая рубашку, собирая в кулак тонкую ткань, - я хочу все рассмотреть и потрогать. Я так давно этого ждал.
-Что ты не особо спешил... - выдохнула обиженно я.
-Я странный, - хмыкнул мужчина, и я мысленно согласилась «Еще какой!», - но я стопроцентно был уверен, что в итоге получу тебя. Это как... предчувствие, - Джон пристально посмотрел в глаза, - понимаешь?
Конечно, я понимала. Я с первого дня ощутила то же самое. И пусть его профессия сделала его осторожным, научила железной выдержке и хладнокровию, от судьбы не уйдешь. Я сердцем чувствовала ту нить, которая нас связала. Он назвал это предчувствием (с его работой очень хорошее умение), я называла это интуицией.
-Ты такая яркая, - шептал Джон, покрывая поцелуями грудь, шею, отводя в сторону волосы, добираясь до чувствительного местечка за ушами, - сильная, вспыльчивая, как звездочка. Я всю жизнь остерегался бурных эмоций, людей, считая их опасными и для работы и для жизни. Я был прав...
-Но сейчас ты же не на работе, - только и смогла произнести я, голос уже не слушался. А этот невозмутимый мужчина сделан из камня. Мое тело сгорает на медленном огне, а он даже не разделся. Дрожащими пальцами начала снимать его рубашку, потянулась к поясу брюк.
Бесконечная ласка в каждом движении. Словно он много лет держал себя в тисках, а сейчас всю нерастраченную нежность выплеснул на меня. Замирает сердце от вида возбужденного тела мужчины, гибкого, сильного. Я провожу ладонью по каменным мышцам ног, ягодиц, пресса. Иголочками покалывает кожу. Меня сжимают горячие тиски рук. Неспешные легкие касания там, здесь. Пальцы на коже, на животе, между ног. Божественно.
Я была так возбуждена, что начала содрогаться, только он вошел в меня. А потом еще раз, уже вместе с ним. Никакой спешки, словно у нас целая жизнь впереди. Даже, когда я стала просить, цепляясь за плечи, жалобно умоляя дать мне освобождение, подталкивая к разрядке, он не сжалился. Все так же ритмично и плавно входил в меня, неспешно лаская, покусывая мочки ушей, сжимая ягодицы, закручивая спираль наслаждения до максимума, чтобы потом взорваться необыкновенным фейерверком одновременно.
-Если бы ты не проявила инициативу в ближайшее время, я бы сам тебя изнасиловал, - выдохнул Джон в шею, перекатываясь на кровать и освобождая от своей тяжести. Обнял и прижался щекой к груди, неспешно выводя пальцами узоры.
-Если бы я знала, что будет так классно, я бы затащила тебя в постель еще месяц назад, - смогла ответить я отдышавшись.
Я почувствовала грудью, как он улыбнулся. Внизу живота опять разлилось тепло. Я стала нимфоманкой? Рука сама потянулась вниз и нащупала полутвердый член. Под моими пальцами он мгновенно окаменел. Я легла сверху, потерлась телом и замурчала.
-Теперь я полноценная фаворитка?
-Несомненно, - серьезно ответил Джон, подхватывая меня за талию и усаживая на себя.
****
А через несколько дней Нина пришла к нам вечером в комнату. Я очень удивилась ее посещению. Давно махнула рукой на былую дружбу, не обращая внимания на то, где она, с кем, и что делает.
-Наташ, мы можем поговорить? - я вскочила со стула, на котором сидела, играя с Джоном в шахматы, и неуверенно улыбнулась госте.
-Конечно. Пойдем в другую комнату.
Нина была немного взбудоражена, но не расстроена. Скорее, наоборот. Из глаз ушла тоска и гнев, они опять засияли. Я радостно смотрела на бывшую подружку.
-Что-то случилось?
-Да, - произнесла Нина, - случилось. Я беременна.
Сначала я опешила. Ребенок? Здесь, в бункере? Без надлежащего медицинского оборудования, без пеленок, одежды, лекарств. Это ужасно. Но потом, приглядевшись, я заметила сияющие глаза Нины, и поперхнулась уже собравшимся вылететь ругательством.
-Ты уверена?
-Абсолютно, - ответила Нина.
-А кто отец?
-Не знаю.
-Э... - начала говорить я и остановилась, не зная, как реагировать на такое утверждение, - сын полка, что ли?
-Почти. Я тогда, два месяца назад была немного не в себе, - произнесла Нина, я скептически поджала губы. «Не в себе» - слабо сказано, - то пила таблетки, то забывала. Плюс спиртное... Я сейчас встречаюсь с Борисом, - я вспомнила пожилого сорока пятилетнего профессора, вдовца, - он не против ребенка. Сказал, что воспитает, как своего. Ты же знаешь, у него семья погибла в авиакатастрофе год назад.