- Просыпайся, Сергей, - Вероника наклонилась и потрогала его лоб, - Надо таблетки выпить.
- Опять? Меня с тех ни как ещё не отпустит.
- Странно, не должны они сонливость вызывать, как себя чувствуешь?
- Как будто меня катком переехали, - признался Сергей и потёр руками лицо, пытаясь хоть немного взбодриться.
Вероника протянула ему жестяную кружку с водой и шесть таблеток, таких же, как он пил утром. Сергей выпил таблетки и, хотел было улечься спать дальше, но Вероника сунула ему в руки миску с горячей тушёнкой и фасолью. Сергей поморщился, но стал есть. Когда, наконец, тарелка была пуста, и Антон понёс её на кухню, Сергей лёг на нарах и вновь крепко заснул.
Разбудил его металлический скрежет, тот самый скрежет, который он слышал за гермодверью в тамбуре. Даже не разбудил, а можно сказать приснился. Сергей не мог поверить, что слышит это наяву. Невероятным усилием он заставил открыть себя глаза и сесть на постели. Вокруг царили полумрак ночного жёлтого освещения и тишина спящего зала. Внезапно, он опять услышал скрежет, но теперь он был очень тихим и далёким, а затем послышались, всё те же глухие удары. Сергей схватился за верхнюю полку нар и, подтянувшись, встал. Он стал осматривать зал, останавливая взгляд на дверях служебных помещений пока не увидел приоткрытую дверь в тамбур. Но она не просто была открыта. Из неё как будто просачивался белый дымок. Сергей ещё раз сделал над собой усилие и быстро пошёл к двери. Добравшись до нее, он заглянул внутрь и увидел, что комната наполнена белой пылью, стоящей столбом. Вначале он не понял, откуда столько пыли было в комнате. Но присмотревшись, он увидел, что гермодверь открыта и через дверной проём эта пыль валит внутрь убежища. Ещё секунда и Сергей ударом вдавил тревожную кнопку, находящуюся возле входа в тамбур. Взвыл сигнал тревоги и на стенах главного зала загорелась красная надпись «НАДЕТЬ ПРОТИВОГАЗЫ». Сергей схватил со стены дежурный противогаз, натянул его на себя и, заскочив в тамбур, плотно закрыл за собой дверь. Противогаз был серьёзной помехой. Дышать в нём был значительно тяжелее, а при быстрой ходьбе или беге Сергей вообще начинал задыхаться, но снять противогаз означало пустить в лёгкие радиоактивную пыль. Добравшись до открытой гермодвери, Сергей выскочил в наружное пространство. И оказался перед разбитой лестницей, ведущей наверх на цокольный этаж. Стены были сильно повреждены, повсюду торчала арматура и то и дело отваливались небольшие куски бетона, и осыпалась штукатурка. Лестница не освещалась, поэтому казалась, что она ведёт в никуда и спустя пару десятков ступеней полностью поглощается тьмой. Замерев, Сергей стоял и смотрел во тьму, внутри зашевелись нечто, зовущее подняться по этой лестнице и соприкоснуться с ним, слиться и стать одним целым, и при этом получить покой. Сергей стал слышать удары собственного сердца. В ушах зазвенело, звуки падающих кусков бетона стихли. Казалось что это самое безопасное место на земле. Руки потянулись к затылку, и он начал стягивать противогаз, который мешал смотреть и дышать. Но схватившись за резину на затылке, он случайно дёрнул себя за волосы и, ощутив боль, вышел из оцепенения. Одумавшись, он, вцепился в колесо затвора и резко дернул его на себя. Гермодверь поддалась и стала закрываться. В этот момент, на лестнице что-то зашевелилось и, нечто скрывавшееся во тьме, издало душераздирающий стон. Сергей с ещё большей силой потянул дверь на себя, закрыв её, резко навалился на затвор и два раза провернул колесо, окончательно отрезав себя и всех находящихся в убежище от внешнего мира. Внезапно силы покинули его, ноги подкосились и Сергей упал на бок. Уши, кисти рук, шея всё горело, как будто кто-то окатил их кипятком. Силы окончательно покинули его, и сквозь запотевшие стёкла противогаза он мог лишь наблюдать, как белая пыль оседает на пол тамбура, стол дежурного, открытый на столе журнал и старую книгу в потёртой обложке...