— Все в порядке. Приготовить резиновую лодку к спуску.
— Есть приготовить резиновую лодку к спуску…
— Ровно через 3 минуты подать сигнал на берег и следить за ответом.
Несколько теней заметались у возвышения и через 3 минуты чередующиеся длинные и короткие вспышки прорезали черноту ночи.
— Ответа нет.
— Чертовски странно!.. Он должен был бы ждать нас… Попробуйте еще…
Вновь серия направленных световых сигналов метнулась к берегу. На этот раз ответ не заставил себя долго ждать, хотя этот ответ и был несколько иного свойства, чем могли ожидать разговаривающие… Два ослепительно ярких световых луча, возникшие в двух различных местах у берега, нестерпимым для глаз, привыкших к темноте, светом залили сталисто-серое тело субмарины, невысокую башенку и фигуры застывших от неожиданности людей на ее мостике… Следом к ним присоединились три новых световых конуса прожекторов со стороны моря… Стало светло как днем…
Субмарина была видна как на ладони.
— Проклятие! Все вниз!.. Драить люки! Погружение!..
Но погружаться было поздно… Взятая в кольцо 5-ю истребителями субмарина успела только открыть кингстоны своих цистерн… Вода с глухим шумом рванулась в них бурным потоком, но со всех сторон замелькали вспышки и глухо захлопали выстрелы, отдаваясь многократным эхо в скалах острова… Лопочущий, захлебывающийся звук летящих снарядов на мгновение коснулся слуха людей, только что взявшихся за винты люка, и все покрылось сплошным грохотом…
Резко рванули тишину воздушные разрывы, с шипеньем и свистом взлетели водяные столбы вокруг, искрясь в свете прожекторов, и несколько снарядов накрыли субмарину прямым попаданием.
К небу метнулся раскидистым деревом огонь, пар и дым, и всего лишь через несколько секунд на волнующейся поверхности моря не осталось ничего. Еще через некоторое время большие жирные, маслянистые пятна отметили водяную могилу подводного судна.
Стоявший рядом с капитаном на командном мостике миноносца «Питт» плотный человек с красным лицом и рыжими усами потер руки.
— Неплохо сделано, капитан! Ваши ребята умеют стрелять. Не выслать ли шлюпку, подобрать, возможно, уцелевших…
— Если вы имеете в виду находившихся на этой лодке, полковник Нортон, то за ними придется высылать шлюпку в ад, ибо туда, без сомнения, попадут эти прохвосты… Вы видели взрыв?.. У них все разлетелось в куски… Впрочем, завтра этим делом займутся водолазы, а мы теперь спокойно можем вернуться на базу в Лервик, где помянем их души за стаканом горячего пунша.
— Идиот! — внезапно громко вскрикнул собеседник капитана, хлопнув себя по лбу. — Осел! Дубина!
— Вы в своем уме, черт подери?! — обернулся капитан.
— Конечно же, нет… Капитан, немедленно мне шлюпку!.. Я должен быть на берегу как можно скорее… Я побегу бегом и пусть лопается мое дурацкое сердце!.. Вы понимаете, капитан, ведь до Норвича каких-нибудь 20 километров, всего… Ведь этот мерзавец слышал вашу канонаду и понял все… А там остался только этот мальчишка Конвэй… Шлюпку, шлюпку, капитан!..
Глава XIII
ПОСЛЕДНЯЯ ИГРА ДЖОНА ВИЛКИНСА
Полковник Нортон не ошибался, предполагая, что звуки артиллерийской стрельбы будут слышны в Норвиче. Они были слышны там…
Мистер Ричард Конвэй поступил в точности по инструкциям полковника. Отвезя его в своем «Плимуте» к утреннему парому на остров Йелл, он вернулся на свой наблюдательный пункт на вершине покрытого густым сосняком холма, с которого, оставаясь незамеченным, можно было держать в поле зрения здание лаборатории, ворота в стене и большой участок дороги. Он осторожно завел автомобиль в густые заросли, замаскировав его дополнительно наломанными ветвями и, вооружившись предусмотрительно принесенным сильным ночным биноклем, принялся наблюдать. Пустынность места была поразительной. За весь день по дороге не прошел ни один человек, не проехала ни одна телега и ворота в стене лаборатории оставались наглухо закрытыми. Иногда до его слуха доносились тонкие и пронзительные свистки локомотива узкоколейки, подведенной к Норвичу, и он видел казавшиеся игрушечным и с большого расстояния вагончики, катившиеся по тонкой ниточке дороги.
За исключением этого, никаких признаков жизни не было заметно. Норвич словно вымер или мирно спал, позабыв о всем том, что творилось во всем мире, в том числе и о «Патриции», угрожавшей этому маленькому городку, как и всем другим. Ужас перед неизбежным концом еще не вселился в сердца людей, несмотря на то, что комету стало возможным видеть уже невооруженным глазом. Конечно, немалую роль играло и то, что в ветхозаветную тишину этой провинции все излучения цивилизации достигали в крайне ослабленном виде, и хлопоты властей, энергично готовившихся к встрече «Патриции», начинавшие уже в других местах волновать наиболее спокойных и иронически настроенных обывателей, здесь были почти неизвестны и никого не волновали.