— Какой черт рано!.. Уже семь часов…
— Но ведь еще совершенно светло, доктор, — пролепетал Сэм, в свою очередь взглянув на старинное украшение залы.
— Значит, ваши проклятые часы врут. — И доктор Макдуф вытащил свою луковицу. Она, как и стенные часы, показывала ровно семь.
— Тысяча чертей! Но ведь теперь в семь часов должно быть совершенно темно…
Несколько озадаченные, доктор и Сэм вышли на улицу, где застали уже небольшую группу людей, тоже заметивших некоторые ненормальности с часами, и, задрав головы, смотрящих вверх. Небо было светлым, как если бы солнце только что село, но имело не характерный красноватый отблеск вечернего неба, а было каким-то зеленоватым. Один край его был заметно светлее, как бы указывая место, где опустилось необычайное зеленое солнце.
— Почему, однако, вечерняя заря горит не на западе? — вопросительно произнес кто-то.
— Что вы имеете в виду, тысяча чертей? — обернулся к говорившему доктор.
— Запад у нас вон где, доктор, а эта заря на юго-востоке…
— Это в направлении Норвича.
— Это пожар, — подал мысль длинный Том. — Горит Норвич…
— В голове у вас пожар, — обрезал его доктор. — Разве пожары бывают зелеными?
— Комета летит, — истерически взвизгнул женский голос.
— Закладывайте дрожки, Сэм… Мы поедем туда, — решил доктор.
По дороге к ним подсели еще несколько человек. Когда делегация Сэкс-Ярда добралась до Норвича, вернее, до холма, с которого открывался вид на Норвич, весь ее состав дружно, точно по команде, открыл рты и испустил удивленный крик…
Вся вершина холма была буквально запружена народом, и сдержанный гул голосов наполнял воздух.
Испуганное донельзя население Норвича покинуло свои дома и, захватив впопыхах кое-что из своего домашнего скарба, бросилось к этому холму, инстинктивно ища спасенья от неведомой опасности. Слышались женские причитания и плач детей. Зеленоватый, неживой свет, похожий на свет луны, но во много раз сильнее и ярче, освещал эту картину, бросая глубокие черные тени и придавая зловещий вид окружающим предметам. Было светло как днем, и в небе извивались и полыхали ленты сияния, подобного полярному. Казалось, зеленовато-голубое солнце упало в котловину Норвича и лежало на дымящихся еще руинах бывшей лаборатории Мэттью Роллинга. Ожидали каждую секунду взрыва, но прошло уже несколько часов, а его не происходило. Атомный шар продолжал спокойно лежать на пепелище.
В толпе доктор Макдуф тотчас увидал своего бильярдного противника, стоявшего у автомобиля среди группы седовласых мужей профессорского вида.
— Добрый вечер, — протискиваясь к нему, крикнул доктор. — Что это за иллюминация?
Мистер Конвэй что-то ответил, чего доктор не расслышал. Однако, он не повторил своего вопроса, внезапно заинтересовавшись разговором в группе седовласых.
Мэттью Роллинг говорил профессору Джасперу Беггу, светилу атомной физики, некогда ученику знаменитого Резерфорда:
— Это единственное средство, которое хотя бы на время может обезопасить население этого острова… Другого я не вижу…
Профессор Бегг, видимо, не соглашался и возражал:
— Пока вы будете удерживать на привязи вашими магнитами этот атомный заряд, он будет расти и расти, увеличивая с каждым часом свою потенциальную мощность. Каждая лишняя минута до взрыва опасна, ибо чем позже произойдет он — тем будет ужаснее и разрушительнее…
— Но кто поручится, что взрыв этого атомного заряда будет подобным взрыву обычной атомной бомбы? Почему, профессор, вы не допускаете того, что, воздействуя на этот заряд извне — вы не ускорите до катастрофических пределов естественного процесса накопления энергии, совершающегося сейчас более-менее постепенно?
— Тогда оставьте его вовсе в покое, — начинал горячиться профессор. — Вводя дополнительные магнитные напряжения, вы тоже рискуете… Нет, я говорю вам, единственное средство — сбросить сюда обычную атом-бомбу, а может быть, и простую бомбу, чтобы как можно скорее заставить его взорваться.
— Но ведь это безумие — так рисковать!.. А оставить его в покое тоже нельзя. Удельный вес этой массы материализованной энергии, видимо, ненамного более воздуха, и первый же сильный порыв ветра сорвет его с места. Кроме того, могут сыграть роль случайные магнитные влияния, и тогда он пойдет путешествовать по всему острову… Последствия же такого путешествия…
Доктор Макдуф дальше не слушал. Он понял все. Внимательно следя за достижениями современной науки по газетам и журналам, он кое-что понимал в атомных делах. Дополнительных разъяснений ему не понадобилось и он зычным голосом созвал своих сэкс-ярдцев.