Нарушая границы владений, «идейные» сквотеры не просто удовлетворяют свои насущные потребности, они реализуют свою утопию. Сквотеры вовлечены в коллективный процесс общей контркультурной борьбы. Если захватывается пустующее здание, в нём, как правило, помимо комнат для жилья, создаётся культурный или политический центр: конференц-залы, кафе, информационные центры, магазинчики, в которых продаются леворадикальные книги, газеты и журналы. Художники разрисовывают стены сквота. Скульпторы устанавливают в них свои творения. Так, в Кёльне в середине восьмидесятых годов сквотеры захватили бесхозный комплекс шоколадной фабрики «Штольверке». Помещение администрации превратилось в многоквартирный дом, а в огромном здании самой фабрики поселенцы устроили зал для конференций и фестивалей. Стены зала расписали многие известные художники города. Директор городского музея, увидев творения их рук, воскликнул: «Нельзя допустить, чтобы это было разрушено. Это искусство, которое должны увидеть потомки!». Вскоре полиция выселила сквотеров из фабрики, несмотря на протесты общественности города. Сквотеры, подобно античным греческим колонистам, занимали пустующие здания и, порой, такая экспансия приводила к образованию целых анклавов, свободных зон, оазисов альтернативного образа жизни. Так, в Кёльне в конце восьмидесятых годов было более 100 захваченных домов. Кварталы сквотеров существовали в Западном Берлине - Кройцберг, в Гамбурге - Хафенштрассе. После падения берлинской стены в Восточном Берлине возник самый крупный в Европе сквотерский район - Майнцерштрассе. Вскоре деятельность сквотеров объединённого Берлина стала координироваться посредством Совета делегатов от различных домов. Использовалась так же информационная сеть и система координации между домами. Это помогало им эффективно отражать атаки полиции и неонацистов. Сквотеры стремились оккупировать не только пустующие дома, но и ближайшие парки. Так, в Цюрихе, в парке озёр появился город лачуг «Чаотикон». В середине восьмидесятых годов в Швейцарии ширилось движение за создание автономных молодёжных центров. Такие центры появлялись во всех вновь образованных сквотах.
Городок «Чаотикон» олицетворял собой слияние автономного молодёжного движения с борьбой за деджентрификацию парков и других общественных мест. До сих пор продолжается борьба сквотеров и радикальных экологов Нью-Йорка за сохранение общественных садов, созданных ими на пустырях и свалках Манхеттена (Лойер Ист Сайд). Вот уже 20 лет существует нью-йоркская коалиция за сохранение садов, которая инициирует судебные процессы, а так же использует нелегальные методы борьбы. Манхеттенские «радикальные садоводы» и сквотеры одними из первых применили виртуальные методы саботажа. Несколько раз им удавалось блокировать вебсайты некоторых админестративных учреждений города. Сквотеры не просто обустраивают и облагораживают своё жизненное пространство, но и пытаются решить социальные вопросы. Так, в результате экономического кризиса восьмидесятых годов в США на улицах городов появились десятки тысяч образованных и квалифицированных бомжей. “Те кто когда-то были хорошо образованы, кто не пил , не кололся, у кого всё было в порядке с головой, те кто до недавнего времени входил в ряды среднего класса, все они пополнили армию традиционно бездомных людей, большинство из которых являлись наркоманами или были психически нездоровы”. Бездомность стала приобретать политический характер. У неё появилась своя философия и мораль. По всей стране стали появляться организации бездомных, которые применяли тактику сквотинга.
Наиболее успешную компанию сквотинга проводит организация “Дома, а не Тюрьмы” (Homes Not Jails), филиалы которой находятся в Сан-Франциско, Филодельфии, Оукланде и Нью-Йорке. По мнению активистов этой организации, большой несправедливостью является тот факт, что на фоне острой проблемы бездомности существует огромное колличество пустующих жилых помещений. По их подсчётам, подтверждающимся официальной статистикой, в больших городах США существует достаточно вакантных квартир, чтобы обеспечить ими всех нуждающихся. Решить проблему мешает принцип частной собственности, поэтому члены этой организации идут на сознательное нарушение владений. “Сквотинг - нарушение основной идеи общества. Собственность священна. Когда ты вскрываешь [пустующее] помещение, ты нарушаешь права чьей-то собственности.”- так говорил самый молодой активист этой организации Конни Моргенштерн. В период с 1988 по 1993 годы активистам этой организации удалось нелегально передать бездомным более 300 вакантных квартир. При этом сквотеры строго придерживались трёх принципов сквотинга: ненасилие, отказ от употребления наркотиков и принятие решений через консенсус. Ими практиковались два типа захвата помещений: скрытый (нелегальный) и символический. “Эта двойная, скрытая и публичная, стратегия позволяла Homes Not Jails (HNJ) немедленно обеспечивать жильём сразу большое количество бездомных, в то время как СМИ воздействовали на общественное мнение и политиков [в пользу действий организации]”.
СМИ за 7 лет существования этой организации придали ей невероятный политический вес на местном уровне. Сквотеров представляли как Робин Гудов. «В противоположенность наркоманам, бандитам, чиновникам и енотам, HNJ появляется в квартале с чувством скромности и уважения» - это обычный отрывок взятый из местной газеты. Во время обустройства жилья HNJ строго придерживается метода «sweat equity» применявшейся в США ещё в XIX веке. Суть этой жилищной политики заключается в следующем. Арендная плата с жильцов взимается не деньгами, а их работой по ремонту своей квартиры, подъездов, подвалов дома, а так же по благоустройству прилегающей к дому территории. «Посредством «sweat equity» бездомные… улучшают свои условия проживания, обмениваются строительными навыками и придают особое значение ответственности связанной с правом на жильё. Этот метод прекрасно подходит тем бездомным людям, которые являются профессиональными рабочими, попавших в горнило безработицы, выселения». Более того этот метод даёт людям возможность участвовать в реализации общего проекта. Они вовлечены в общее дело. Это прекрасный способ не только материальной, но и духовной реабилитации бездомных людей. Аналогичная практика существовала и в Западной Европе. Наиболее ярким примером является территориальная производственная коммуна «Христиания». Она образовалась в сентябре 1971 года на территории бывшей военной базы НАТО на острове Христиания в Копенгагене. В течение первого года её существования тысячи сквотеров стали обживать 156 бесхозных армейских казарм. С тех пор Христиания превратилась в основной опорный пункт контркультурной оппозиции в Дании. Всё это время поселенцы отбивали постоянные атаки полиции и байкеров, боролись с наркоманией и создавали рабочие места в различных альтернативистских самоуправляемых предприятиях. Христиания стала настоящей котркультурной Меккой для датчан и иностранцев. Возникла она на волне датского тинейджерского движения Фронт Освобождения Детей. Лозунгом Фронта были слова: «Освободите нас от наших родителей!» Конфликт «отцов и детей» привёл к появлению в Дании стихийного сквотинга, который и привёл к возникновению Свободной Республики Христиании. Сотни людей жили здесь нелегально. Органы власти в Коммуне не действовали. Совместные решения поселенцы принимали на общем собрании Ting (аналогично русскому вече).