Наверху в таких домах наверняка были спальни, и Кара замялась.
- У тебя нет видеомагнитофона внизу - в гостиной?
Джеф посмотрел на нее с некоторым недоумением. Вот что значит настоящая невинность, подумала она с иронией и почувствовала, что ее щеки вновь заливает краска.
Она так и не поняла, что он подумал.
- Да есть, - сказал он. - Тогда мы с Роем посидим наверху. Или лучше погоняем мяч на заднем дворе, да, сын?
Это было здорово. Кара предполагала, что Роя он отошлет, но боялась, что Джеф захочет находиться с ней в момент просмотра. Слава Богу, ему хватило деликатности.
Убедившись, что отец и сын ушли, она вставила первую из приготовленных кассет в видеомагнитофон и села на диванчик.
Заиграла музыка.
Что ж... это было... красиво. (Как и говорил Джеф.)
Кара не могла бы подобрать другого слова.
Она замерла, не отрывая взгляда от экрана. Она закусила губу, ощущая во рту какой-то странный привкус. Если это возбуждение, подумала она несколько отстраненно, то это не слишком похоже на то, как она себе это представляла, или на то, что она испытывала, когда, скажем, читала любовные романы или ей встречались постельные сцены в кино.
Может быть, потому, что ей уже довелось поработать с Джефом, она видела в том, что происходит на экране, его режиссерскую руку.
Конечно, он немного схитрил и подстраховался, заранее задав вопрос о ее вкусах. «Грязные танцы», «Привидение» - страсть, подчиненная нежности. Вряд ли можно было утверждать, что Джеф видит плотскую любовь именно так - почти наверняка в его фильмах были и моменты, полные, как Джеф выразился, «агрессивной эротики», но он остановил кассеты именно на том, что могло бы понравиться ей. И подходило Деборе.
«Дебора», - напомнила себе Кара.
Первый фильм. На коробке не было названия, и она подумала, что надо бы задать Джефу этот вопрос.
Она сконцентрировалась на экране.
Музыка была лиричной; солировала скрипка - или скрипки, пожалуй. Раньше Кара как-то не задумывалась о потенциальном эротизме этого инструмента (скорее ее привлекали саксофон или гитара), но тут все сошлось. Обнаженная девушка - наверняка из балетных - танцевала, запутываясь в газовом шарфе и вновь распутываясь. «Я так не смогла бы», - подумала Кара. Потом, в согласии со звучащей мелодией, кончик шарфа ухватила мужская рука, властно притянув танцовщицу. Встретились и слились в поцелуе профили - пролетел мимо камеры полупрозрачный материал. Девушка резко повернула голову - прошелестел шлейф ее прекрасных волос. Мужские руки, ласково погладив шелковистые волосы, коснулись лица - и вновь поцелуй.
Но это вовсе не постельная сцена, удивилась Кара. Хотя актриса была обнажена, это не вызывало протеста. Ни грудь, ни другие... хм, ее прелести не были подчеркнуты. Был ли одет мужчина, камеру не интересовало. А на девушке любая одежда и вправду была бы лишней. Камера все же выхватывала то ее нежное плечо, то длинную ногу, и легкие жесты мужских рук - однако пошлости в этом не было ни на гран.
Но ведь Джеф, конечно, повторяться не станет, сказала себе Кара. Балерина из нее не получится, превратить проблемную сцену в танец - шансов никаких. И спрятаться за газовым платочком тоже не выйдет.
Увиденное вызвало в ней странные, смешанные чувства. Безусловно, это было искусством. Музыка, грациозный танец, гибкое тело... намек на красивые ласки. Пожалуй, ей хотелось большего.
Нет, она не сомневалась, что в контексте фильма этого было достаточно... но сейчас она и думать забыла о Деборе. Кто поймет этих женщин, усмехнулась она про себя.
Кара встала и поставила вторую пленку. Тоже без названия. Наверное, Джеф намеренно поменял обложки кассет.
Здесь все было, в общем-то, проще и более по-земному. Комната была видна, и оба любовника тоже. Одежда падала на пол... Что нового можно придумать в этом старом, как мир, акте? Разве что показать его поэтически. Кара понимала.
Мужчина показался ей довольно привлекательным. Кажется, между партнерами присутствовала пресловутая «химия» - глаз не отведешь, хотя, вроде бы, ничего особенного не делают. Ей даже не хотелось облекать это в слова. Звучала незнакомая Каре песня, хрипловатый мужской голос пел: «Такая женщина, как ты», и... и все-таки, подумала вдруг Кара, это танец.
Здесь на актрисе оставалась кое-какая одежда, а потом ее тело прикрывала простыня. Видимо, Джеф забыл суть нашего спора, хмыкнула про себя Кара.
Сцена кончилась. Выключив видеомагнитофон, гостья призадумалась.
Джеф Макфарланд недаром слыл любимцем женщин: понимая, что напролом в этой ситуации идти бесполезно, выбрал обходной путь. И, кажется, преуспел...
Вывел ее из задумчивости легкий стук пальцев по стеклу: Джеф поскребся в заднюю дверь. Надо же, из-за нее он стучится в собственный дом. Всегда остается джентльменом.