Я смотрю прямо сквозь нее.
— Меня тоже потрясло, что это случилось так давно. Обычно нас немедленно информируют, если что-то случится с членами семьи студента, но по какой-то причине военные решили не сообщать нам об этом инциденте до сегодняшнего дня. Похоже, что травмы твоего отца были осложнены из-за инсульта, который он перенес через два дня после того, как попал в больницу. Он все еще жив, дышит самостоятельно, но, боюсь, не реагирует на внешние раздражители. Врачи работают с ним ежедневно, но они говорят, что он вошел в состояние беспамятства. Он полностью очнулся, но... это может быть трудно услышать, поэтому я прошу прощения, но... он, кажется, пойман в ловушку своего собственного разума. Ты в порядке, Элоди? Ты понимаешь, что я говорю?
Я смотрю её в глаза, цепляясь в лямку сумки, зажимая материал в руках.
— Да, я слышу вас. Я понимаю.
— Вполне естественно, что ты хочешь поехать и быть с ним, Элоди. Я вижу, как сильно ты травмирована этой новостью. Но сейчас за ним ухаживают в военном госпитале, и они сказали, что, поскольку ты несовершеннолетняя, ты не можешь вернуться в Тель-Авив самостоятельно. Твой отец передал опекунство школе, пока ты учишься здесь, так что, боюсь, тебе придется остаться здесь до тех пор, пока полковник Стиллуотер не поправится настолько, чтобы покинуть больницу. Я знаю, что это, вероятно, последнее, что ты хочешь услышать, но я прошу твоей помощи в этом деле. Я искренне надеюсь, что ты не будешь создавать проблем, потому что ты не можешь…
— Все в порядке. Я понимаю. Я буду соблюдать правила. Я не собираюсь причинять вам никаких неприятностей.
Харкорт, похоже, вздохнула с облегчением. Она, вероятно, думала, что я собираюсь сжечь всю эту чертову школу дотла, пытаясь добраться до моего бедного, парализованного отца. Если бы только она знала правду.
— Ну, спасибо тебе, Элоди. Я не знаю, религиозна ли ты, но мне нравится опираться на Иисуса в такие моменты. Если будем молится ему о выздоровлении твоего отца, то кто знает? Может быть, он снова станет самим собой, прежде чем ты это поймешь.
— Я верю в науку, декан Харкорт. Мне бы хотелось знать, что говорят врачи, пожалуйста. В частности, как скоро он снова встанет на ноги?
Рот декана отвисает, обнажая передние зубы, испачканные ее помадой цвета шелковицы.
— Боюсь... что врачи считают, что твой отец вряд ли полностью поправится, Элоди. Вряд ли он когда-нибудь снова сможет ходить. И им еще предстоит выяснить выйдет ли он вообще из этого состояния. Вот почему я упомянула о молитве. Видишь ли, это мощное целительное средство. Боюсь что без него…
Она что-то бормочет, но я уже перестала ее слушать.
Сколько раз она говорила «боюсь»?
Боюсь, у меня плохие новости.
Боюсь, он не реагирует...
Боюсь, тебе придется остаться здесь...
Такой странный термин для нее. Но она не боится. Ей неудобно, и она обеспокоена, и она очень хочет поскорее покончить с этим делом, чтобы оно больше не отнимало у нее времени.
А я, с другой стороны, уже очень давно боюсь. Эта новость все меняет. Похоже, мне больше никогда не придется бояться своего отца. И все это благодаря Рэну. Я прожила весь день, настолько оцепеневшая и оторванная от всего окружающего, что даже не пыталась понять, боюсь ли я его сейчас.
Кажется... это не так.
Глава 40.
ЭЛОДИ
КОГДА Я ВОЗВРАЩАЮСЬ в свою комнату, дверь моей спальни широко открыта. А там, на краю моей кровати, сидит Мерси Джейкоби. Она выглядит так неуместно, сидя на моем темно-розовом одеяле, но, похоже, чувствует себя как дома. Увидев меня в дверях, она сияет, как чеширский кот.
— Прежде чем ты начнешь возмущаться, я ничего не трогала, — говорит она, протягивая руки в умиротворяющем жесте. — Я просто хотела занести твой костюм на сегодняшний вечер.
Я хмуро смотрю на нее. Кажется, это самое безопасное, что я могу сделать.
— Костюм? У меня нет никакого костюма.
— Рэн купил один для тебя, глупышка. — Она мотает головой в сторону черно-золотой сумки для одежды, висящей на задней стенке моего шкафа. — Я была у них дома, принесла немного выпивки и льда, и увидела, как мой дорогой старший брат пробил дыру прямо в стене своей спальни голыми руками. Кажется, он очень расстроен. Ты случайно ничего об этом не знаешь?
Боже, как она хороша в этом притворстве. Я подозреваю, что она знает все обо мне и Рэне и все же притворяется невежественной.
— Я понятия не имею, что с ним происходит. Кто вообще знает, что происходит с Рэном? Он постоянно злится, — говорю я.
Улыбка Мерси еще более фальшива, чем ее безупречные белые зубы.
— О. Как ужасно. Ничто так не печалит меня, как неприятности в раю. Впрочем, вполне справедливо. Вы оба хотите быть задумчивыми и несчастными, это полностью зависит от вас. Я оставлю тебя, чтобы ты спокойно примерила свой костюм.
— Мне не нужен этот костюм, Мерси. Я не пойду на вечеринку.
— О, нет. Ты должна это сделать! Все идут. Ты хочешь быть единственным человеком на всем этаже, сидя в своей комнате, как жалкая развалина, в то время как все остальные прекрасно проводят время?
— Карина никуда не идет, — вызывающе говорю я.
Мерси ухмыляется, встает и вальсируя выходит в коридор.
— Ты уверена в этом, Стиллуотер? Карина почти все время болтает об этом. Я бы поставила хорошие деньги на то, что она будет присутствовать на сегодняшнем празднике.
— Я не в настроении, Мерси. Не могла бы ты, пожалуйста, вынести сумку с одеждой из моей комнаты? Если бы Рэн хотел, чтобы она была у меня, он бы сам ее отдал.
— Наверное, он боится, что если подойдет к тебе ближе, чем на пять футов, ты взбесишься и обвинишь его в попытке убить тебя, — говорит она с кошачьей ухмылкой на лице.
Черт.
Значит, она действительно знает о том, что произошло в беседке. Я очень сомневаюсь, что Рэн рассказал ей, но кто, черт возьми, знает? Я и раньше много раз ошибалась. Очень много раз. Рэн мог рассказать Дэшилу, но кто тогда рассказал Мерси? Какая, бл*дь, разница, откуда она знает? Она просто знает.
— Начало в восемь, но рекомендую прийти около девяти или типо того, — говорит она. — Эффектное появление помогает, когда противоборствуешь с таким парнем, как мой брат. И срань господня, ты только взгляни на этот костюм.
Я нервничаю, когда расстегиваю молнию на сумке, позволяя ей раскрыться полностью. Мое повышенное состояние тревоги утраивается, когда я вижу, что там внутри. Это не какой-то двадцатидолларовый костюм. Это даже не тот дорогой костюм, который вы можете заказать онлайн. Это такой костюм, который сделали с нуля по вашим меркам, которые вы отправляете портнихе за несколько недель до события.
Платье очень красивое.
Лиф платья морозно-белый и переливается кристаллами Сваровски. Там есть косточки, вшитые в роскошную ткань, а также шнурки на спине, которые выглядят чертовски устрашающе. Я никогда в своей жизни не носила ничего столь замысловатого.
Юбка сделана из многослойной, прозрачной, шелковистой ткани, голубого, серебристого и белого цветов, такой тонкой и потрясающей, что я не могу удержаться и пробегаю по ней пальцами.
Это самый великолепный предмет одежды, который я когда-либо видела в своей жизни. Я сразу же узнаю его: это костюм Динь-Динь. Я говорила Рэну, когда мы спорили на чердаке, что всегда хотела быть Динь-Динь, когда была ребенком, но мы не всегда получаем то, что хотим... и он вспомнил? Это было такое легкомысленное, небрежное замечание. Я не могу поверить, что он хранил информацию, а потом заказал это.