Владимир с дружиной приходит в Полоцк. Городом управляет Рогулт, и город не сдается Владимиру; тогда город берут приступом. Владимир, как честный человек, говорит Рогулту: «Отдай мне свою дочь Рогнеду. Я, конечно, на ней женюсь». Но, опять же по утверждениям современников, Рогулт ответил, что, во-первых, она уже сосватана и должна выйти за Ярополка, брата Владимира, а во-вторых, надо бы ее саму спросить. А Рогнеда и говорит: «Я сына рабыни разувать не буду!» Она имела в виду славянскую традицию, согласно которой в доме жена снимала обувь с мужа. Добрыня, который впоследствии станет прототипом доброго богатыря и вообще хорошего мужика Добрыни Никитича, говорит Владимиру: вообще, это, конечно, скотство, бессовестно это, что тебя назвали сыном рабыни, ведь и мою сестру назвали рабыней! Что делается дальше: войска врываются в Полоцк, Владимир насилует Рогнеду на глазах ее родителей, а позже уже на глазах Рогнеды ее отца и братьев разрубают мечами. Так состоялось бракосочетание Рогнеды и Владимира. Полоцк захвачен, и войско движется дальше на Киев. В Киеве правит Ярополк. Он понимает: Владимир уже не тот парень, которым был пару лет назад. У Владимира сильное войско, но Киев ему все-таки не взять, и поэтому каким-то образом осуществляется подкуп одного из людей Ярополка, который нагоняет страху на своего руководителя: мол, в Киеве зреет бунт, и Владимира хотят князем. Ярополк бежит в соседний маленький город, где по приказу Владимира его настигают варяги и «поднимают на два меча», то есть убивают. Жена Ярополка, на тот момент беременная, становится наложницей Владимира.
Вообще, летописи свидетельствуют о Владимире как о человеке ужасно похотливом. Согласно «Повести временных лет», у него было восемьсот наложниц в трех городах, в одном триста, в другом двести, в третьем триста… Очевидно, это какие-то фантастические цифры, но человек он действительно был распутный. Мы порой возмущаемся: сегодня героями делают убийц, наркоманов и так далее – как это возможно? Возможно, вы знаете: в истории так происходит часто. Распутный человек, который насиловал женщин на глазах их родителей, содержал наложниц, убивал людей, вдруг объявляется святым. Ничего в этом странного нет, обычное дело.
Владимир и Рогнеда.
Худож. А. П. Лосенко. 1770
Возможно, вы знаете: в истории так происходит часто. Распутный человек, который насиловал женщин на глазах их родителей, содержал наложниц, убивал людей, вдруг объявляется святым. Ничего в этом странного нет, обычное дело.
Владимир захватывает Киев и становится правителем Руси. Он был очень умным человеком. Первое, что Владимир делает, – пытается провести религиозную реформу. Надо помнить, Русь – это языческая страна, еще есть Скандинавия, где-то есть ислам, где-то есть и хазарский каганат. Место религиозных отправлений называлось капищем. Здесь стояли столбы, из которых были вырублены истуканы, которым поклонялись. Истуканы изображали богов. Вот тебе Велес, вот тебе Даждьбог, вот тебе Сварог, весь пантеон языческих богов, и, по слухам, люди на Руси, еще не ставшей Святой, занимались человеческими жертвоприношениями, иногда в неурожаи, иногда в военное время, иногда во имя важного дела. Язычество перестало быть удобным для власти предержащей. Все были равны, не наблюдалось единоначалия, не возникало мысли, что следует обязательно подчиняться какой-то власти. Да, с одной стороны, был князь со своей дружиной, им попробуй не подчинись, у них оружие. С другой стороны, были волхвы, с которыми говорят боги, Перун или Сварог, и которые говорили с народом от лица богов. И волхвы князю, конечно, не подчиняются, потому что они, тоже умные люди, понимают: необразованным населением очень легко манипулировать. И Владимир пытается провести религиозную реформу.
Ничего не получается из этой реформы. Перун становится главным богом. Теперь он не просто идол на капище, у него теперь обязательно посеребренные усы, чтобы все понимали, что он самый главный. Таким образом Владимир пытается перебросить мост от себя к Перуну, мол, мы, в общем, в чем-то одинаковые, хотя он там где-то в небесах, бог-громовержец, а я здесь, на земле, меч в руках держу. Но мы где-то рядом… Однако немытый народ Владимиру, конечно, не верит. Перун же со всеми может говорить, и с князем, с рабыней, какая Перуну разница? А помажем ему усы медом, так он с нами, с народом, напрямую будет говорить… В общем, никакого чинопочитания не получалось, и верховную власть это совершенно не устраивало.