Мерси Отис Уоррен. «История революции»
3 марта, 1776
«Дом трясется от рева пушек. Выглянув наружу, я поняла, что огонь ведут наши войска под Бостоном. Заснуть невозможно, мое сердце колотилось в унисон с канонадой всю ночь. День прошел спокойно, но что принесет завтрашний день, знает один только Бог».
Из письма Абигайль Адамс мужу
МАРТ 1776. БОСТОН
Вашингтон приоткрыл один глаз и в свете ночника разглядел стрелки хронометра. Обе вздымались кверху, чуть разойдясь, как руки сдающегося в плен солдата. Билли Ли застелил ему походную кровать в восемь вечера — значит, четыре часа крепкого сна были отбиты у врага. Врага звали бессонница. За восемь месяцев осады он научился предчувствовать ее атаки, обманными маневрами отвоевывать то десять минут, то двадцать. А главное — не впадать в панику при ее приближении.
Нет, проснувшись посреди ночи, он больше не вскакивал, не зажигал свечу, не склонялся над депешами и картами, рассыпанными на столе. Он уже знал, что мозг может обманно удовлетвориться несколькими часами сна, но тело, не получившее свой законный рацион отдыха, потом взбунтуется посреди дня и откажется выполнять простейшие приказы.
Стратегия состояла в том, чтобы теперь занять чем-то проснувшийся мозг. Завтра — решающий день. Все ли они учли на последнем военном совете? Хватит ли собранных подвод и повозок, чтобы погрузить на них все конструкции, тайно заготавливавшиеся в течение двух недель? Успеют ли солдаты и саперы за одну ночь установить их на Дорчестерских высотах? Знают ли британцы, что полковнику Ноксу удалась его отчаянная затея: перетащить шесть десятков артиллерийских орудий по снежному бездорожью, через болота и горы, покрыв расстояние в триста миль?
Когда этот двадцатипятилетний бостонский книготорговец пришел к Вашингтону в октябре и предложил ему свой план, первое впечатление о нем было: типичный книжный фантазер. Форт Тикандерога, расположенный между озером Джордж и озером Шамплейн, был отбит у британцев еще в мае 1775 года, и вся находившаяся там артиллерия попала в руки американцев. Но каким образом преодолеть сотни миль и доставить ее под Бо-стон? Нокс уверял, что зимой, по снегу, это будет возможно. Вашингтон к тому времени так устал от вынужденного бездействия, что решил поддержать дерзкую затею. Он убедил Конгресс выделить деньги на экспедицию Нокса, и тот, вместе со своим братом, исчез в декабрьских буранах. Снова возник в лагере осаждавших только в середине февраля. Приведя с собой длинную вереницу гигантских саней, нагруженных превосходными мортирами, гаубицами, пушками, включая огромную двадцатичетырехфунтовку, весившую больше двух тонн.
С почтительным изумлением слушали штабные повесть о невероятной зимней одиссее. Как уже по дороге к Тикандероге, в городках на берегах озера Джордж, были предусмотрительно оставлены заказы на изготовление специальных саней с полозьями из бревен, нанимались бригады грузчиков и гребцов, упряжки волов. Как, погрузив пушки на баржи, плыли по еще не замерзшему озеру, с трудом выгребая против встречного ветра. Как одна баржа напоролась на скалу и затонула, так что пришлось потерять два дня на извлечение ее со дна и ремонт. Как в Беркширских горах им довелось мерзнуть без крова в ожидании снега. И как на протяжении всего пути местное население помогало экспедиции чем только было возможно: снабжало продовольствием и свежими лошадьми, давало приют и обогрев, выделяло проводников, указывавших кратчайший путь до следующего городка или привала.
Привезенная артиллерия была в свое время изготовлена во Франции для той самой войны, в которой Вашингтон чуть не погиб, попав вместе с отрядом генерала Брэддока в засаду, устроенную индейцами и французами. Англичане захватили форт Тикандерога в 1759 году вместе со всеми пушками. Какая насмешка, какой поворот исторической судьбы! Сегодня их французские стволы все же пошлют ядра именно на тех, против кого они были отлиты двадцать лет назад, — на британцев!
Как и было намечено, обстрел города опять начался в час ночи. Теперь о сне можно было забыть. В соседней комнате Билли Ли уже растопил печурку, кипятил на ней воду для кофе и бритья. Все попытки Вашингтона заставить своих офицеров последовать его примеру и заботиться о своем внешнем виде кончались ничем. Эти янки считали, что умываться на войне необязательно, бриться можно раз в неделю, а стирать одежду для мужчины просто постыдно.
О субординации северяне тоже не имели никакого понятия. Однажды он видел, как пятидесятисемилетний генерал Израэль Патнам, герой битвы за Банкер-Хилл, стоял в очереди к котлу с кашей вместе с рядовыми. Да и чего можно было ждать от армии, в которой солдатом было разрешено выбирать офицеров открытым голосованием? Дисциплина была совершенно чужда фермерам, охотникам, рыбакам, ремесленникам, не привыкшим к тому, чтобы кто-то с утра до вечера говорил, что им следует делать. Если они получали из дома известие о какой-то беде или о необходимости помочь по хозяйству, они просто уходили, не предупредив своего командира, а порой и за-хватывали мушкет и заряды, чтобы при случае подстрелить какую-нибудь дичь по дороге.