Александр Чанцев
Бунт красоты. Эстетика Юкио Мисимы и Эдуарда Лимонова
* АГРАФ * МОСКВА *
Художник В. Коротаева
ISBN 978-5-7784-0386-4
© Чанцев А., 2009
© Издательство «Аграф», 2009
Предисловие
Тема этой книги — восприятие эстетики Юкио Мисимы в России, а именно реализация идей Мисимы в творчестве Эдуарда Лимонова и некоторых его последователей — может, пожалуй, на первый взгляд показаться как минимум неожиданной. Однако при ближайшем рассмотрении подобное сравнение перестает видеться таким уж странным.
Так, достаточно иметь в виду, что Мисима является одним из любимых писателей Лимонова, что Лимонов прекрасно знаком как с творчеством, так и с биографией Мисимы, и чуть ли не во всех его книгах можно найти упоминания о Мисиме. Не будет преувеличением сказать, что Лимонов является своеобразным «продолжателем дела Мисимы», потому что он не только использует элементы художественной системы Мисимы, но и развивает их, идет дальше по тому пути, по которому шел Мисима. И это касается не только книг, но и жизни.
Говоря о творческом сходстве двух писателей, можно выделить такие важные и общие элементы в их прозе, как эстетика молодости, прекрасного тела, тема героя, войны, революционного восстания, смерти и т. д. В биографиях же Мисимы и Лимонова важно отметить как внешние переклички — увлечение западничеством в начале жизни, латентную гомосексуальность, скандальный имидж «неудобного писателя» в родной стране, популярность за границей, увлечение национализмом и попытка революционного восстания, так и внутренние — мотив жизнетворчества, стремление самому творить свою биографию и творить ее прежде всего в соответствии с идеалами своей эстетической системы.
Об успехе этих творческих и жизненных стратегий, об актуальности обоих авторов не только для нашего литературного процесса, но и для общества в целом говорит многое. Эдуард Лимонов (1943 г. р.) постоянно появляется на обложках глянцевых журналов, до самого недавнего времени был частым гостем политических ток-шоу, становится эпицентром различных медийно-политических скандалов[1], а в 2004 году стал еще и героем фильма («Русское» А. Велединского о харьковской молодости писателя).
Что касается Юкио Мисимы[2] (1925–1970), 80-летие со дня рождения которого недавно отметили во всем мире, то его книги регулярно переиздаются в нашей стране, сам же он, как мне представляется, был тем подготовительным этапом, который предвосхитил в нашей стране не только приход ловца загадочных овец Харуки Мураками и других современных японских авторов, но и тот бум японской литературы и культуры в России[3], что мы наблюдаем сейчас. При этом, в отличие оттого же Мураками, переведенного на русский язык почти уже полностью, не менее плодовитый Мисима не может похвастаться подобными успехами…
Фантомы красоты в пустом саду
Красота, разумеется, не совершает революций. Но приходит день, когда революции чувствуют в ней необходимость. Ее закон, бросающий вызов действительности в то самое время, когда он придает ей единство, есть закон бунта.
Я преклоняюсь перед красотой, господа, перед красотой я готов упасть на колени, где я подцепил эту заразную любовь к красоте <…>, любовь, с которой в сотни раз труднее жить в мире.
<…> Понимаю, да ничего, решительно ничего не могу с собой поделать — перед красотой физической действительно упаду в грязь, и пусть идет по мне, ножки б не запачкала.
От красоты у меня слезы на глаза наворачиваются.
Ужасно!
На русском до сих пор отсутствует какая-либо теоретическая работа по творчеству японского писателя — за исключением предисловий переводчиков к их переводам[4] и некоторых аналитических отступлений в недавно переведенной биографии Мисимы Дж. Натана[5], — поэтому в начале имеет смысл дать небольшой очерк эстетики Мисимы.
Родился Мисима (настоящее имя — Кимитакэ Хираока) 14 января 1925 года во вполне состоятельной семье чиновника Министерства сельского хозяйства и лесных угодий. В отличие от творимой им о себе легенды род Мисима не был чисто самурайским (только среди предков его бабки были самураи). Детство писателя дает довольно много оснований для различных фрейдистских трактовок его последующего творчества: до 12 лет почти полная изоляция от сверстников и родителей в одной комнате с больной и истеричной бабкой, властный отец, конфликт матери и бабки… Не без помощи деда, бывшего губернатора Южного Сахалина, Кимитакэ поступил в Школу Пэров (Гакусюин) — привилегированное учебное заведение для аристократов. Закончил он ее в 1944 первым из всего выпуска, за что получил из рук императора часы в подарок. Учеба на юридическом факультете Токийского университета и служба в Министерстве финансов давали юноше возможность построить блестящую карьеру. Но на службе Мисима продержался всего восемь месяцев, предпочтя — не без конфликтов с отцом — писательскую карьеру.
1
«Сам писатель Лимонов <…> находится под подозрением в организации всех проходящих в стране акций протеста — от митингов пенсионеров до пикетов учителей Беслана…»//Афиша. 2005. № 2. С. 17. Само же присутствие Лимонова в медийном пространстве расценивается некоторыми как пропаганда фашизма, ксенофобии и вообще чуть ли не всего негативного в современной России. Так, B. Якеменко (в то время — лидер политического движения «Наши») бьет тревогу: «Тому же Лимонову отдают страницы глянцевые журналы <…> Тем самым фашиста, не отказавшегося ни от фашизма, ни от его отдельных «героев», представляют эдаким эстетом, интересным для читателей дорогих журналов. На смену эстетизации фашизма пришла гламуризация фашизма». Якеменко В. На смену эстетизации пришла гламуризация фашизма // Гламурный фашизм. М.: Европа, 2006. C. 6-7. Впрочем, в этой брошюре, в которой, в частности, цитаты из Лимонова должны продемонстрировать рост неофашистских тенденций в России, в фашисты записаны В. Панюшкин, А. Боссарт и даже В. Новодворская….
2
Японские имена собственные даются в «русифицированном» виде, то есть сначала пишется имя, потом фамилия (в японском — наоборот), которые и склоняются. Источники на японском привлекаются лишь в самых необходимых случаях. В транскрипции японских слов двоеточие обозначает долготу звука.
3
О восприятии Мисимы, Мураками и, шире, рецепции японской литературы в нашей стране см.: Чанцев А. После моды на Мураками // Новое литературное обозрение. 2004. № 69. С. 240-256.
4