Еще одна пауза, и я признаюсь:
— Вероятно, я даже не должна говорить тебе.
Отец вздыхает.
— Но ты собираешься улучшить его?
— Начиная с сегодняшнего дня.
— Клянешься?
— Честно-пречестно.
— И ты приедешь на ближайшие выходные, чтобы повидать своего родного старенького папочку?
Я смеюсь в трубку.
— Конечно. Пасха не за горами. Я даже стану готовить все время, пока буду дома.
— Думаю, я лучше свожу тебя куда-нибудь, чтобы отпраздновать хорошие оценки, которые ты получишь.
Ох, чувство вины перед папой — он точно знает, как сгустить краски.
— По рукам.
Положив трубку, привожу свой план в действие. Первый шаг: пропустить историю, потому что я не подготовилась к сегодняшнему важному тесту. Второй шаг: пойти к врачу с псевдо-кашлем, чтобы получить оправдание за пропущенный тест.
Я посещаю первые два занятия, но пропускаю последнее. Сижу в приемной студенческой поликлиники, когда пиликает мой телефон, и читаю смс.
Приходи после занятий.
Зачем?
Мне нужна причина?
Вообще-то теперь тебе нужно 10 причин или я не приду.
Я широко улыбаюсь, когда сообщения начинают приходить по очереди.
Скучаю по твоему сексуальному телу.
Скучаю по твоему красивому лицу.
Хочу увидеть, в чем ты.
Я устал и голоден, поэтому мы должны сходить поесть.
Адам сочиняет и не позволяет мне помогать.
Шон не позволяет мне взять его машину, потому что он — отстой.
Я уже говорил, что ты секси?
Ты сейчас улыбаешься.
Я забочусь о тебе ;)
Когда на меня падает тень, я поднимаю голову и встречаюсь с хмурым лицом разъяренной миссис Даутфайр.
— Разве ты не видела объявление?
Видела, конечно. Дурацкое объявление о том, что нужно отключить телефон в помещении. То, на которое никто не обращает внимание.
— Какое объявление?
— Ты должна выключить телефон, — приказывает она.
Я включаю беззвучный режим и прячу телефон в сумочку, успокаивая миссис Даутфайр чересчур слащавой улыбкой. Несколько минут спустя называют мое имя и меня заводят в кабинет для пациентов, где врач-интерн ведется на мою слезливую историю. Он выписывает мне справку и рецепт, который на выходе я выбрасываю в урну, а затем направляюсь к своей машине и вытягиваю из сумочки телефон.
У меня для тебя сюрприз.
Ох, этот парень любит играть в грязные игры.
Какой сюрприз?
Такой, что тебе нужно будет приехать сюда, чтобы получить его.
Когда обнаруживаю себя тупо уставившейся и улыбающейся в одно и то же время, рычу на телефон и бросаю его в сумочку. Двадцать минут спустя моя машина припаркована у дома Адама, а каблуки стучат по коридору четвертого этажа.
Я стучу в дверь квартиры 4Е и сразу слышу крик Роуэн: «НЕТ! Оставайся на кухне!». Несколько секунд спустя она распахивает дверь, ее лицо перекошено от негодования. Я протягиваю руку к ее лицу, чтобы стереть муку с носа, прежде чем последовать за подругой в гостиную.
Адам сидит за барной стойкой, качая взад-вперед ногой, хватает горсть шоколадных чипсов из стеклянной миски и закидывает голову, чтобы съесть их. Роуэн быстро подходит к нему и хватает за запястье, прежде чем ему удается это сделать. Тянет его руку обратно к миске и трясет, пока он не выбрасывает все взятые чипсы к остальным.
Шон стоит, прислонившись к кухонной стене, смеется и запускает руку в пакет с шоколадными чипсами, бросая громадную горсть в рот.
— Почему ему можно есть чипсы? — ноет Адам, глядя на Шона.
— Потому что он пошел в магазин и купил себе еще одну пачку, — отвечает Роуэн. Она садится за барную стойку рядом с Джоэлем, улыбающимся мне так, словно у него есть секрет, который он с трудом сдерживает в себе.
— Поделись со мной, — предлагает Адам Шону, и тот в очередной раз закидывает удушающих размеров пригоршню в рот, прежде чем самодовольно ухмыльнуться Адаму.
— Сам с собой поделись, — дразнится он с набитым ртом.
— Шон, — гаркает Роуэн. — Дай Адаму эти чертовы чипсы, или я стукну тебя деревянной ложкой, — она машет ему выбранным оружием. — И ты знаешь, что я это сделаю!
Шон с Адамом смеются, и Шон кладет один шоколадный чипс на стойку перед Адамом. Он смотрит на чипс, а затем на Шона, после чего кладет его в рот.
— Печенье? — спрашиваю я, взбираясь на стул рядом с Адамом.
— Джоэль не переставал ныть о том, как ему скучно, и как сильно он их хочет, — объясняет Роуэн. — Поэтому он решил научиться их делать.