Молодая девушка живо выскочила из автомобиля. Компаньонка сошла спокойно и окинула критическим взглядом низкий домик среди пышной зелени.
— Гм! — сказала она. — Действительно, просто. Даже чересчур…
Шофер понимающе усмехнулся.
Деревянная облупившаяся калитка вела в эту ферму, «прекрасно расположенную и хорошо сохранившуюся», которую Брассер-д’Аффер купил через комиссионера. Гамина взялась за скобку, но калитка не поддавалась. Вокруг никого не было видно. Вдруг из-за кустов показался старик-крестьянин, с мозолистыми руками, в выцветшей от непогоды шляпе.
— Вы новые владельцы? — спросил он. — Ну, ключ у меня; я сейчас открою.
Ключ был огромный, замок ржавый, но старик ловко справился со своей трудной задачей.
— Надо смазать замок маслом, — заметил он, — я вам могу продать его. Ведь четыре года здесь никто не жил, вот замок и скрипит…
— Вы хотели простоты, Гамина… — подчеркнула насмешливо компаньонка.
Калитка открылась, и они гуськом вошли в заросший травою двор; их шаги спугнули бабочек и кузнечиков. Старик, шедший впереди, опять повозившись немного с дверью, широко распахнул ее.
— Я внес мебель, — предупредил он, — а то она, присланная несколько дней тому назад из города, валялась на дворе. Кстати, я прихватил и ящики с посудой.
— Боже мой, паутина, — прервала его компаньонка, — я отказываюсь здесь жить.
— Мы сметем ее, — улыбнулась Гамина.
— А черные стены, а низкие потолки! Что представляет собою эта комната? Кухню? А куда же выливать воду?
— В помойку, — ответил старик.
— А вода?
— Для питья? В двух шагах отсюда есть колодезь; если же вода идет на другие потребности, ее можно брать из пруда в саду.
— А поставщики?
— Какие?
— Булочник?
— Он бывает в наших краях раз в неделю.
— Зеленщик?
— Раз в две недели.
— Мясник?
— Этому надо заказывать заранее. Я могу продать вам кроликов, кур; у нас с голоду не умрете, если только у вас есть деньги. А сейчас, я полагаю, вам надо сходить в харчевню. Она находится как раз посреди деревни. Там можно вдоволь налопаться.
Компаньонка сделалась пунцовой.
— Убедились, как здесь хорошо? — спросила она.
— Убедилась.
— Конечно, мы возвращаемся в город?
— О, нет, напротив, я очень довольна. Понемногу все наладится. Этот добрый человек нам поможет.
— Двенадцать франков в день и стол, или двадцать франков без стола, — ответил «добрый человек».
— Идет, — согласилась Гамина, — раздобудьте нам кое-кого, чтобы побелить стены, вымыть полы, привести в порядок птичник и кроличьи садки, подрезать траву, устроить клумбы. У вас нет сыновей?
— Они погибли на войне, но мои две невестки, Полина и Марья, ходят на поденную работу.
— Так пусть они придут и помогут нам устроиться. Надо все вычистить, распаковать вещи, расставить их по местам. Ну, а теперь, дорогая, пойдем завтракать.
— В харчевню?
— Куда хотите.
Компаньонка припомнила хорошенький домик субпрефекта, мимо которого они проезжали, в 30-ти километрах от деревни. Там можно поместиться, пока все будет приводиться в порядок.
VI
— Алло. Г. Брассер-д’Аффер? Да? Говорит Трепидекс. Благодарю, недурно, а вы?.. Я видел вчера Жавиля на вокзале, ваши цифры ему подходят; он ждет нас сегодня к завтраку; буду я и Криптон, мы поговорим. Алло… Да… Да. Это обычная история. Деревня всегда лучше издали, чем вблизи… Я на нее расчитываю… Кстати, читали вы утренние газеты? Интервью со мной и с вами помещены почти рядом… Даже откопали где-то наши портреты… Совершенно согласен с вами, глупая шутка. До скорого свидания, дорогой друг.
Трепидекс повесил трубку. Повесил трубку и Брассер-д’Аффер. Развернув «Современник», он испытал чувство гордости.
«Мистификация или серьезная угроза?» — таков был заголовок статьи, занимавшей целых три столбца.
«Машины решили объявить забастовку. Что думают об этом выдающиеся представители науки, литературы, политики, промышленности и торговли?».
Затем следовало около 40 строк, в которых говорилось о том, что со вчерашнего дня внимание обывателей столицы было привлечено странными афишами. В них говорилось про машины, как про живые существа, готовые поднять знамя восстания. Хотя по всем вероятиям это была проделка какого-нибудь шутника, редакция «Современника» все же сочла нужным произвести анкету по этому поводу среди авторитетных представителей науки, промышленности и искусства.
Первым делом был послан репортер в Академию наук, но за отсутствием академиков интервью подверглись швейцар, его жена и приехавшие к ним из провинции гости. Все они так и прыснули со смеху.