— Блестящее оборудование, — сказал Трепидекс, — самые усовершенствованные методы, самая высокая производительность.
— У меня превосходные инженеры, — похвастал Жавиль.
— Один из них проводит вас, если вы желаете; извините, что я не сопровождаю вас лично, но в 11 часов меня ждут на чугунолитейном заводе в трехстах километрах отсюда…
Каботина и ее друг пожелали счастливого пути Жавилю и направились за главным инженером Криптоном, явившимся на зов патрона. Худой и сгорбленный, Криптон казался старше своих лет; он носил очки, у него был острый нос, тонкие губы, глаза с отблеском стали и резкий голос. Каботина попробовала было состроить ему глазки, но Криптон на это не поддался: он питал страсть только к формулам и вычислениям.
— Первейшей нашей задачей является проблема понижения себестоимости, — произнес он в виде предисловия, — поэтому я прилагаю все усилия к тому, чтобы ничто не пропадало даром. С хронометром в руках нам удалось с точностью вычислить, сколько требуется секунд для нормального человека на то, чтобы поднести железную плиту весом 5 кило к балансиру, чтобы ввинтить 12-миллиметровую гайку, выкрасить ступицу, вбить четыре гвоздя в сосновую крышку и т. п. Наши рабочие, разбитые на смены, получают через каждые 8, 10, 12 минут, смотря по специальности, определенное количество работы, всегда одно и то же, так что, употребляя только необходимые жесты, с определенной скоростью, в определенном порядке, они дают наибольшую производительность и получают за это соответствующее вознаграждение. Таким образом, слабые, ленивые, небрежные автоматически исключаются.
Криптон говорил на ходу, едва повернув голову к своим слушателям. Он отворил дверь, и они очутились перед железной решеткой, сквозь которую увидели гигантский зал, где люди и машины, смешавшись воедино, лихорадочно работали. Потому ли, что люди молчали, а машины стучали, но последние скорее напоминали живых существ, чем первые.
Их шум и грохот загипнотизировали Каботину, и она только спустя некоторое время удостоила взглядом человеческие автоматы, заметив, не без досады, что они почти не обращали на нее внимания. Приставленные к машинам люди были поглощены своей работой, зная, что малейший неправильный жест замедлит на одну десятую минуты окончание данного им задания и это замедление поставит в критическое положение всю смену, когда прозвонит предупредительный звонок, за 30 секунд до истечения положенного срока. Они не вертели жернова, как древние рабы: жернова прогресса вертелись сами вокруг них, они же должны были только снабжать их всем необходимым.
Криптон вдался в технические подробности, но Трепидекс дремал, а Каботина не слушала. Страшно усталые, оглушенные всем этим гамом, чувствуя головокружение среди нескончаемого беснования маховиков, кранов и молотов, Трепидекс и Каботина пожалели, что не отклонили приглашения Жавиля. Едва отвечая инженеру, они при первой же возможности распрощались с ним и вздохнули свободно только в моторе, который помчал их к центру города.
— Ты передавишь этих двуногих животных, мой милый, если будешь так нестись, — заметила Каботина, — побереги свои силы для князя Волкани. Может быть, мы застанем его на страже у моего отеля.
Волкани, однако, не оказалось. Трепидекс проводил свою подругу до вестибюля, пожал ей на прощание руку и двинулся обратно, но она его удержала.
— Побудь со мной немного. Нам не удалось поболтать со вчерашнего вечера. Ах, какой ты непоседа.
— Король непосед, мой друг, — улыбнулся Трепидекс, — ты еще не знаешь.
Она прервала его:
— Знаю. Графиня Гандур рассказала мне обо всем сегодня ночью на яхте, пока вы голосовали. Но его величеству королю «Недели безумств» нужна королева, не так ли?
Каботина вопросительно взглянула на Трепидекса; тот скорчил кислое лицо.
— Ах, — пробормотал он, — как они мне надоели.
— Кто?
— Члены нашего клуба. Ты думаешь, что это меня забавляет?
— Из нас выйдет великолепная королевская чета, мой друг.
Трепидекс покачал головой.
— Почему нет? — спросила Каботина.
Трепидекс пожал плечами.
— Вот увидишь, — сказала молодая женщина.
— Нет, не увижу. У меня уже есть королева. Я должен был пригласить…
Каботина побледнела.
— Не сердись… Выслушай меня…
— И ты осмелился сделать это? — взвизгнула Каботина.
— Да, ведь, это было необходимо. Слушай… это так просто… ты же не ребенок. Ты знаешь, каковы мои расходы… Одним словом, как и всем, мне нужны деньги. Мои доходы улетучились; капитал последовал за ними. Я ненавижу арифметику, и мне неприятно говорить с тобой на эту тему, но ты понимаешь, не будет денег, не будет ни авто, ни драгоценностей, ни отеля, ни туалетов, словом — ничего. Какое тебе дело до того, что я собираюсь жениться на богатой наследнице?