— Я в этом не сомневаюсь. Вы неразлучны.
— Его присутствие напоминает мне, что есть еще настоящие мужчины, которые не считают, что девушки предназначены только для того, чтобы их лапать…
— Извини, что я проявил себя таким чудовищем, найдя тебя привлекательной. Возможно, твоему другу нравятся более высокие.
Мэй, помня о своем малом росте, всегда ходила на очень высоких каблуках. На секунду от ярости у нее перехватило дыхание, а затем она набросилась на Вилли.
— Как ты посмел говорить с ним в подобном тоне?
— Я ему не грубил. Наоборот, пригласил к обеду…
— Точно так же приглашают собаку лечь у стула.
— Я хотел побыть с тобой вдвоем, потому что люблю тебя, и мы не виделись три недели.
— Три недели и сегодняшний день.
— Совершенно верно.
— Плюс еще один час.
— Я извинился за опоздание.
— Конечно, мне следовало сидеть этот час одной, как какой-нибудь шлюшке, которая ждет, пока ее подцепят.
— Мэй, я рад, что он составил тебе компанию. Я сожалею о том, что мне пришлось уехать. Теперь мы вместе. Давай начнем новый отсчет времени, — он взял Мэй за руку, но та тут же вырвалась.
— Похоже, ты не любишь евреев. И итальянцев тоже. У них много общего.
— Ты действительно хочешь поссориться.
— Да!
— По какому поводу? Надеюсь, не из-за Марти Рубина?
— Нет. Из-за нас. — Пальцы Мэй сжались в кулачки.
У Вилли защемило сердце, такой прекрасной казалась она ему в сером платье, с темно-рыжими волосами, падающими на плечи.
— А может, мы сначала пообедаем?
— Я не хочу есть.
— Слава Богу. Мне тоже кусок в горло не лезет. Пойдем-ка в «Таити». Пропустим по стаканчику, а потом начнем ссориться.
— Почему там? Если ты думаешь, что я сохранила сентиментальные воспоминания о том заведении, ты ошибаешься.
— Туда придут мои соседи по комнате…
— Хорошо. Мне все равно.
Но когда они приехали в «Таити», гардеробщица, и мистер Деннис, и музыканты окружили Вилли, восторгаясь его формой и подтрунивая над его романом с Мэй. Пожар ссоры угас. Надувшись, они сидели за столиком, изредка поднося к губам бокалы. А зал заполнялся шумной толпой, главным образом офицерами армии и флота и их девушками. Около десяти часов из сигаретного дыма вынырнул Роланд Кифер с всклокоченными волосами, мятым воротничком, налитыми кровью глазами. На его руке висела толстая блондинка лет тридцати пяти, в розовом сатиновом платье. Черты ее лица едва проступали под густо наложенной косметикой.
— Привет, Вилли! Привет, дружище! Как сегодня дела с боевой пружиной? — Весело хохотнув, он оглядел Мэй. Вилли поднялся и представил его. Кифер поздоровался с девушкой подчеркнуто галантно, словно разом протрезвел.
— Слушай, а ты знаешь, что отмочил старина Кеггс? — лицо Кифера расползлось в улыбке. — Пошел на концерт. Клянусь, это правда. Ему дали пригласительный билет в офицерском клубе. Он хотел, чтобы я составил ему компанию. Я ответил: «Как бы не так». — Он ущипнул блондинку за руку. — Мы устроим концерт, правда, красотка?
— Не охальничай, — ответила блондинка. — Почему ты не знакомишь меня со своими друзьями?
— Это Тутси Уивер, старики. Тутси, этот парень учился в Принстоне.
— Добрый вечер, — улыбнулась блондинка.
— Ну, еще увидимся, — и Кифер потащил Тутси к бару. — Нам надо выпить.
— Не забудь, — крикнул вслед Вилли, — пять штрафных баллов за каждую минуту опоздания после полуночи.
— Парень, я могу определять время без всяких часов, — ответил Кифер. — Счастливо оставаться.
— Какой странный вкус у Кифера. — Вилли сел.
— Возможно, он думает то же самое о тебе, — возразила Мэй. — Закажи мне еще коктейль.
А тем временем на эстраде комиков сменила певичка, затем артисты в забавных костюмах разыграли смешную сценку. После них на эстраду поднялся ведущий развлекательной программы.
— Дорогие друзья, сегодня среди нас две знаменитости, мастерством которых наши постоянные посетители наслаждались прошлым мартом. Мэй Уинн, прекрасная певица, недавно с успехом выступавшая в Криптон-Рум, и Вилли Кейт, который теперь с оружием в руках защищает нашу страну. — Он посмотрел на столик, за которым сидели Мэй и Вилли, и хлопнул в ладоши. Розовый луч прожектора осветил их. Неохотно они поднялись. Раздались громкие аплодисменты. — Может, мы попросим нашу очаровательную пару выступить перед нами. Они очень подходят друг другу, не так ли, друзья?
— Нет, нет, — пробормотал Вилли, Мэй покачала головой; но аплодисменты грозили перейти в овацию.