Гера стоял насупившись и сдвинув брови, а в руках у него мои вещи, даже ботинки мои у него. Я обрадовался, но тут же заметил, что в кустах стоит мама Карла, и опрометью бросился снова в реку. Гера было тоже метнулся за мной, но у воды остановился, не желая мокнуть, и заорал:
— Куда? Вернись, кому говорят?
— Табаков, это очень глупо! Очень глупо! — кричала мама Карла. — И подумай о других, Табаков!
— Вылезай, а то посинеешь! — сказал, высунув свою небритую физиономию, Вася-баянист, сам с трудом выбираясь из куста.
— А вы бросьте мне мои трусы, а то я не могу! Я же раздетый, — сказал я им в ответ.
— Лезь так, — сказал с усмешкой Гера.
— Бросьте, бросьте ему, Гера, — заторопилась мама Карла.
— На, держи и вылазь по-быстрому. На суше с тобой поговорим, — буркнул с угрозой вожатый.
А Вася-баянист сказал:
— Погоди, не пугай его, а то утонет по-настоящему, тогда под суд пойдёшь! Охота, что ли? И мало, что ли, тебя Партизан пропесочил? Я слышал краем уха. Вася всё знает! — И баянист засмеялся, задирая и подзадоривая нашего Геру, которому в это же время и мама Карла кричала:
— Нельзя так грубо, Гера, с детьми. Вы же — вожатый! Не забывайте этого!
— Да я лучше на вокзал пойду — вагоны толкать буду заместо толкача, чем с ними тут чухаться… Надоели! Эй! Держи, что ли, свои подштанники!
Жёлтое пятно вспыхнуло большой бабочкой, кувыркнулось в воздухе и легло на воду, вздувшись пузырём. А я утопил его и под водой натянул на себя трусы, черпнув внутрь речного песку, и тогда вышел к ним на берег.
— Ну всё! Теперь уж не отпущу, на цепочке у меня будешь, — сказал Гера и крепко взял меня за руку.
— Пошли, тебя ждут, Табаков, — сказала мама Карла и спросила чуть погодя: — Ты зачем Сютькина избил? Ты же его чуть не изувечил! Изверг какой-то…
— Хы-хы-гы! — засмеялся Вася-баянист. — Оба хороши были… Я-то, между прочим, видел всю эту кинокомедию, как они его лупцевали… Пошёл в лесок полежать, ну и задержался. Не высыпаюсь я! Регулярно притом не высыпаюсь. Это, между прочим, тоже прошу учесть! Ну вот, а как задремал я, тут слышу… что такое? Нет, сперва-то меня мяч разбудил… Гляжу, ребятишки в нашей форме и герой наш старинный с ними, Спартак Иванович — его я в виду имею… Сначала не разобрался было, подальше хотел отойти, потом — что такое? Это ведь не наши ребята! А форма наша на них и мячик — лагерный… Так, думаю, сурприз это готовится: своих же соперников Спартак футболу обучает…
Вася, я ничего не понимаю… Ни слова из ваших путаных объяснений! При чём тут Спартак и какие соперники? Где вы их видели?
— Это хорошие ребята, Полина! — вступился я. — Я их знаю! Они с нашими играть будут в воскресенье — состязаться! Надо же им хотя бы мячик попробовать! А то несправедливо получается!
— А я и не знал! — протянул Гера и, чему-то обрадовавшись, примолк.
— Я всё равно ничего не понимаю, — рассердилась уже на меня мама Карла. — Ты что, давно ходишь за территорию? Это же запрещено!
— Да нет, просто я видел их.
— Где? На территории?
— Нет, на том берегу. Один из них коз гоняет, он пастух.
— Пастух? Какой? Футболист? Да вы что, товарищи! Что у нас происходит в лагере? Такого ещё никогда не было! Я пять лет работаю вожатой, и такого при мне не было… Вася, рассказывайте дальше! И подробнее! Я требую!
— Да я-то со сна был… — И Вася забормотал что-то, явно сворачивая на попятный. Должно быть, не хотелось ему подводить Спартака.
Зато Гера тут влез:
— Сосна, да? Что ж ты, деревом был, что ли? — так сострил он и захохотал.
— Фу, Гера! Ну что это за глупость? Так уже мой Валерий не шутит, а вы…
— Да я, Полина, совсем другое хотел сказать. Если в Москву сообщить — неприятностей не оберёшься, а? Инфекция!
— Да они же к нам не ходят! — вставил я словечко. А Вася подтвердил:
— Нет, не ходят, это точно!
— А форму они где брали? — спросил Гера. — Не у нас, что ли?
— Форму они не надевали, они в своем играли, я видел!
— А? Точно — в своём! Прямо кто в чем, — подхватил, подмигнув мне, Вася, — один даже, я видел, на воротах который стоял, так в телогрейке был!
— Но почему же Спартак с ними общается? — спросила Полина, уже успокаиваясь. — Для чего это ему, я не совсем поняла?
— Да ведь он их тренирует, — объяснил я ей, — они же играют-то плохо! А им с нашими надо состязаться! А наши вовсю умеют…
— Ладно, помалкивай! — велел мне Гера. — А то разговорился очень, как будто и не виноват ни в чём… Сютькина-то кто бил?
— Да, это ужас! — спохватилась Полина. — Идёмте скорее!