- Меня ведут уже в открытую, - сказал он. - Прямо предупреждают, что я засвечен, и предостерегают. Есть такой метод у спецслужб: нарочито грубо.
Вечером того же дня выяснить все это я мог у самого заместителя директора американского Центрального разведывательного управления, генерала Уолтера. Только разговор наш пошел совсем о другом. Но обо всем по порядку. Вечером в американской миссии ООН состоялся прием. Был приглашен на него и я. Надо сказать, что к тому времени мне удалось уже побывать на нескольких подобных мероприятиях. Зрелище не для слабонервных, отнюдь не для людей с больным желудком. Себя я к таковым не относил, и потому приемы пришлись мне по вкусу, как, впрочем, и всем остальным нашим ооновским дипломатам. Какой же русский не любит империалистической халявы. А халява у империалистов оглушительная.
Прием в посольстве ФРГ моя фантазия отказалась даже воспринять. Настолько все было утонченно и рафинированно. Пришлось призвать киношную свою память, бал Наташи Ростовой в кинофильме Бондарчука "Война и мир". Целомудренно, кокетливо и невинно заплывали в зал дамы в вечерних туалетах, словно золотые рыбки, светскими львами объявлялись дипломаты у столов, где их ждал лукуллов пир. А перво-наперво обрамление этого пира, стола. На огромных, не знаю какого стекла или фарфора, блюдах истаивали в теплой дружеской атмосфере империалистической закуси лебеди изо льда, почти в натуральную величину. Я сначала глаз от них не смог оторвать, стеснялся что-то съесть или выпить. И только чуть позже понял, что могу остаться голодным. Диетствующие, тощие, словно библейские коровы, дипломатки или жены дипломатов работали за столом над поросячьими ножками так, что носы вприсядку шли, и все их фасольные прелести вдруг начали обнаруживаться, будто прорастать начали, и в неприступно гордых лицах неожиданно появилось нечто милое, женское. И я, глядя на них, принялся наверстывать упущенное. Голод мой был советский, и жажда советская. Для смелости и разгона хватил едва ли не полный огромный фужер, предназначенный для шампанского, неразбавленного виски. У стоящей по соседству империалистки едва вставная челюсть не выпала. Ей натурально стало плохо, начали закатываться глаза. Мой дневной попутчик, советник второго класса, привел ее в чувство, повторив мой подвиг.
Чего-то подобного я ожидал и от американского приема. Если уж немцы так привечают гостей, то американцы, думал я, должны обязательно их переплюнуть. Но не тут-то было. Американцы по сравнению с прочими странами оказались полными жмотами. На столах хоть шаром покати, нечто невыразительно блеклое и безалкогольно скучное.
В общем, советскому человеку делать здесь было нечего. Только что размышлять, как в музее. И я размышлял: потому ты и богата, Америка, что жадна... Эти мои суровые размышления были прерваны приблизившимся ко мне генералом Уолтерсом. Я испуганно, памятуя первую встречу, в церкви, попытался увернуться от него. Генерал был огромен. И я вполне мог не разойтись с ним, еще раз наступить ему на ногу. А ко всему, мной еще не был избыт только что прошедший день, когда я работал шпионом. Передо мной ведь был сам заместитель Гувера, генерал американской разведки. А ну как ему уже все сообщили. И это было похоже на правду:
- Привет, мистер Гувер, - поздоровался именно со мной генерал.
Я стушевался, поскольку был совсем не Гувером, а просто Говором. Генерал вполне сносно говорил по-русски. И я, собственно, нисколько не удивился этому: разведчик. Как не удивился и тут же прозвучавшему вопросу:
- Так как называется главная станция минского метро?
- Площадь Победы, - ответил я, начиная представлять себе всю невозможность и нелепость данной встречи и беседы. Что ни говори, а рядовому и полуобученному хамить генералу, хоть и вражескому, было не совсем с руки. Хотелось немедленно бежать, бежать под защиту родины. Но кругом была Америка. И эта Америка знала все о моей стране, даже то, что в Минске появилось метро. Это позднее мне уже объяснили: метро - хобби генерала. Он знал все станции метро мира. И обо мне он тоже знал все, знал, зачем и почему я сюда приехал.
- СОИ, - сказал он мне, - это глупость. Выдумка фантастов и спекуляции яйцеголовых политиков на модной теме.
- При чем здесь СОИ? - я не ожидал такого резкого поворота в нашем разговоре.
- Как же, - пожал плечами генерал. - А ваш проект - это не чистой воды СОИ? Вас пустили сюда потому, что идея западных войн умирает. Это болтология на ООН об освоении космоса...