– Встань. Я велел тебе и твоим дочерям собираться.
– Папа, идем, – позвала Ашхен.
Она уже пришла в себя. Брат ведет себя странно, но, похоже, так надо. Он больше не Баграт, а…
– Исмаил-ага, прикажете нести их жалкий скарб в повозку? – один из слуг выступил вперед.
– Да, приступайте, – важно нагнул голову бывший Баграт.
Ашхен жадно пожирала его глазами. Одет по-турецки, кафтан дорогой, руки холеные, на среднем пальце правой – сверкающий перстень. За этот перстень можно купить весь их дом вместе с землей и его жильцами в придачу! А братик-то, похоже, преуспел! Вон у него сколько слуг! И янычары с ним. Ичоглан? Паж повелителя? Должно быть, любимый паж. Тот, кто по вечерам заводит в роскошные покои султанских наложниц. И первым видит утром улыбку повелителя. Исмаил же подает султану воду, когда тому хочется напиться. Повелитель доверяет этому пажу свою жизнь. Следовательно, Баграт, то бишь Исмаил, для султана бесценен.
Ашхен даже забыла о голоде.
– Это Баграт, – шепнула она на ухо отцу. И тут же зажала ему ладонью рот: – Молчи. Никто не должен его узнать.
Она обернулась и поймала взгляд брата. Он еле заметным кивком показал – в сад. Низко нагнув голову, Ашхен торопливо вышла из дома.
Она стояла в тени деревьев, все еще не веря. Неужели Баграт за ней все-таки вернулся?!
– А помнишь, как я воровал для тебя яблоки?
Она резко обернулась. Брат смеялся, сверкая белоснежными зубами. Как же он возмужал и похорошел! Эти тонкие черные усики, которые очень ему идут, а главное, эти зеленые глаза, такие необычные.
– Ба… Исмаил, так?
– Все правильно, – брат важно нагнул голову. – Любимый паж султана Ибрагима. Пока еще паж, – он сорвал травинку и прикусил ее белоснежными зубами. – Но я хочу большего, Ашхен. Дом… Ненавижу! Ты дала мне когда-то бесценный совет, и я понял, что тебя, сестра, стоит послушать. Ты мне нужна, – резко сказал Исмаил. – Надеюсь, ты сохранила девственность?
– Желающих жениться на ненасытной толстухе так и не нашлось, – усмехнулась Ашхен. – Я берегла себя для тебя, братик, согласно нашему уговору. Ждала, когда ты представишь меня султану.
– Не все так просто, – нахмурился Исмаил. – Во дворце Топкапы идет самая настоящая война. Кёсем-султан ненавидит наставника повелителя Джинджи-ходжу. На власть самой валиде покушается Турхан-султан, мать наследника. Ну и глава черных евнухов кизляр-ага хочет усилить свое влияние на султана.
– А кому служишь ты? – с интересом спросила Ашхен. – Султану, валиде, главному евнуху или этому… как ты сказал? Джинджи?
– Я служу самому себе, – резко сказал Исмаил. – Но каждый из них думает, что я служу ему. Кроме кизляра-аги, который открыто меня ненавидит. И поплатится за это, – твердо сказал он.
– Я вижу, ты запомнил мои уроки, – сладко пропела Ашхен. В животе у нее предательски заурчало.
– Вы голодаете? – догадался брат. – Тогда поехали скорее. По дороге мы найдем харчевню, где можно будет подкрепиться.
У Ашхен раздулись ноздри от жадности. Как хорошо, что Баграт за ней вернулся!
– Акоп останется здесь, – сказала она. – Он по уши увяз в своем хозяйстве. Шагане замужем. А мама… Мама умерла. – Голос ее дрогнул.
Баграт на секунду помрачнел, но потом беспечно пожал печами:
– Все мы смертны. И я был на краю могилы. Знала бы ты, что мне пришлось пережить, пока я прозябал среди десятков таких же пажей, как нас муштровали, заставляли голодать и били палками, чтобы мы хорошо усвоили эту науку: угождай и пресмыкайся. Четыре года, Ашхен! Прежде чем меня заметил султан и приблизил. Хочешь властвовать в султанских покоях – забудь о чувствах. Хитрость и лесть – вот замена твоим чувствам, если хочешь выжить. Ты должна понять султана, прежде чем попадешь в гарем. Я попробую это устроить.
– Говорят, он сумасшедший, – поежилась Ашхен. – У него прозвище: Дели.
– Он не безумец, – усмехнулся Исмаил. – Джинджи-ходжа одурманивает его наркотиками, чтобы султан забыл о детских страхах. Он много лет провел в клетке, с немыми и глухими евнухами, и каждый день ждал палачей. Однажды шехзаде и в самом деле чуть не казнили. Он чудом остался жив. Но он не безумец, – повторил брат.
– Куда мы едем?
– В Стамбул. Надо поспешить. Я не могу надолго оставить дворец. Султан обо мне скоро спросит. И если меня не найдут, то мне лучше не возвращаться. Султан легко выходит из себя, и мне надо быть рядом, когда у него начнется новый приступ… Я купил вам дом, – небрежно сказал Исмаил. – И лавку. Отец будет торговать посудой.
– А когда…
– Мы расстанемся у стамбульских ворот, – жестом оборвал ее брат. – Слуга проводит вас в дом, который отныне ваш. Запомни: тебе шестнадцать лет. Бумаги я пришлю. На отца, тебя и сестер. Забудьте, кем вы были. И что я вам родня. Мы с тобой отныне чужие, поняла? Я буду тебе писать. Все мои письма сожги, – повелительно сказал Исмаил. Ашхен нагнула голову в знак согласия. – А сейчас иди собирайся. Не будем зря терять время.