Антонов задумался.
– Ты прав. Похоже, вас там ждали. Но откуда они узнали, что вы поедете именно туда, а не в ресторан «Север»?
– Чего не знаю, того не знаю. Я сам до последнего момента не знал, куда мы едем. Мы с полчаса крутились по улицам и, лишь убедившись, что за нами нет хвоста, поехали к ресторану.
– Странно. Проверялись, ты говоришь, и все было чисто? Скажи, а может, другие ребята знали, что вы едете именно в этот ресторан, а не в другой?
– У нас так не бывало. Как правило, Ильяс, говорил о месте проведения акции в самый последний момент. Он был очень осторожен и не мог так просто попасть в засаду.
– Ты хочешь сказать, что его предал кто-то из своих пацанов, кто знал, куда вы едете?
– Я не знаю, но все наши пацаны уверены в этом.
Переговорив с ним, Антонов направился в спортзал, где уже находились Дерябин и Садыков.
– Привет! – поздоровался он. – Вы слышали, Тазиев «сгорел». Его задержали прямо в ресторане с обрезом.
– Да, Валерка, мы уже в курсе. Садись, есть разговор, – произнес Садыков, приглашая его присесть рядом на лавку. – Ты помнишь наш неудачный набег на острова? Тогда опера тоже как-то узнали. Сначала Аглямова, теперь Ильяса. Дерябин считает, что у нас появился дятел. А ты как считаешь?
– Я тоже об этом подумал, как только узнал о его задержании. О том, что среди нас завелась птица, я слышал от Женьки еще в начале прошлого лета, когда ты попал в ментуру. Он пообещал найти его. Вот я и хочу знать, кто он?
– Все правильно. Я не отказываюсь от своих слов и скоро назову вам его имя. Я хочу найти подтверждение своим подозрениям, а для этого нужно протоптать надежную тропу в камеру Тазиева. Я уже переговорил со Смирновым, и он завтра постарается встретиться с ним. Если он подтвердит мои подозрения, то я их озвучу завтра же.
– Хорошо, я лично не против этого, – произнес Антонов. – Считаю, пока мы не узнаем имя стукача, никаких активных акций проводить не следует. Жалко ребят, которых мы можем подставить под оперативников.
Утром Белову позвонил адвокат Смирнов. Преставившись, он попросил о свидании со своим клиентом.
– Разве он вас нанимал? – поинтересовался Белов. – По-моему, он даже не заикнулся об адвокате, а тем более о вас.
– Меня наняли его родственники. Впрочем, вас это не касается. У меня есть все необходимые документы.
– Вы знаете, я этим делом не занимаюсь. Вы же бывший следователь, и должны знать, что разрешение на встречу дает следователь, который ведет уголовное дело.
– Я ему звонил, но его нет на месте, и мне посоветовали обратиться к вам.
– Извините, но я ничего не могу сделать. Ждите следователя, свидание только через него.
Белов положил трубку и, улыбаясь, посмотрел на следователя, сидевшего за его столом.
– Вот видишь, зашевелились. Похоже, здорово напугались. Что у нас с обыском?
– Ребята уехали и сейчас, наверняка, уже там. Посмотрим, что они там накопают.
***
Обыск в доме Тазиева продолжался уже второй час. Одна из понятых – женщина лет семидесяти дремала, сидя на старом продавленном диване. Второй понятой, парень лет двадцати, молча, стоял у стены. Он устало наблюдал за действиями оперативников. Один из них нагнулся и, взяв в руки веник, попытался выдвинуть из-под ванны картонную коробку. Однако все его попытки заканчивались неудачно. Выругавшись, он встал на колени и, наконец, достал коробку. Оперативник осторожно взял ее в руки и поставил на стол.
– Понятые, прошу подойти к столу, – пригласил их оперативник. – Сейчас я при вас открою эту коробку.
Парень толкнул рукой пожилую женщину, та вздрогнула и открыла глаза. Она долго соображала, что от нее требуется и лишь после дополнительного приглашения встала с дивана и подошла к столу.
– Понятые, вы видели, что я эту коробку достал из-под ванны. Сейчас, мы ее откроем и посмотрим, что находится внутри.
Оперативник осторожно снял с коробки крышку и положил ее рядом. В коробке ровными рядами лежали патроны к охотничьему ружью двенадцатого калибра. Глаза сотрудника милиции заблестели. Он повернулся и с победным видом посмотрел на хозяйку дома.
– Гражданка Тазиева! Вы можете пояснить, откуда у вас в доме боеприпасы и кому они принадлежат?
Женщина, молча, пожала плечами, так как действительно не знала, откуда они и кому принадлежат.
– Извините, но я действительно не знаю, откуда эти патроны и тем более не знаю, кому они принадлежат. У моего мужа и сына никогда не было никакого оружия. Почему вы меня об этом спрашиваете? Как вы мне недавно сказали, мой сын арестован, и сейчас вы будете предпринимать все усилия, чтобы очернить имя моего сына. Вы, по всей вероятности, хотите сделать из него настоящего бандита. Что ж, давайте, делайте. Он, однажды споткнулся, и теперь вы хотите все свалить на него.