– Что с тобой, парень? От тебя мочой несет за километр. От страха обделался что ли? Давай, выходи из салона, посидишь в «стакане», а то провоняешь мочой всю машину.
Миронов вышел из кабины и молча сел в «стакан», или «собачник», как его называют задержанные.
***
Через месяц в Москве состоялась коллегия МВД СССР. На коллегию были вызваны министр МВД Татарии, начальник Управления уголовного розыска и новый начальник Приволжского отдела милиции города Казани. С докладом о положении в Казани выступил начальник УВД города. Министр внутренних дел СССР Щелоков оборвал его на полуслове, не дав закончить доклад.
– Что по этому поводу скажет начальник Управления уголовного розыска? – произнес министр, сверкая погонами и большо звездой. – Мне очень хочется услышать от него оценку сложившейся в Казани ситуации.
На трибуну вышел Наумов. Взглянув на министра внутренних дел СССР, он начал доклад. В отличие от начальника УВД Казани, он достаточно хорошо знал участников молодежной группировки, а также все преступления, которые им инкриминировались.
– Слушайте, полковник! Я вот вас слушаю и удивляюсь. Все вы знаете, всем владеете. Не ясно лишь одно, что вам мешало ликвидировать эту группировку до налета на микрорайон? Кстати, вы получили взыскание за это по партийной линии?
– Пока нет, товарищ министр.
– Плохо, товарищ Наумов. Очень плохо. Считайте, что я вам сейчас объявляю выговор по партийной линии. Подготовьте приказ, – произнес он, оборачиваясь к секретарю.
Секретарь кивнул головой.
«Вот и дождался, – подумал Наумов. – Партийное руководство республики сначала било нас по рукам, не давая работать, а теперь пытается свалить все с больной головы на здоровую. Выходит, мы во всем виноваты».
Чувство обиды захлестнуло Наумова. Он повернулся и посмотрел на Щелокова, который встал из-за стола и, поправив микрофон, начал обвинять руководство министерства республики в беспомощности и самоустранении от профилактической работы с членами преступной группировки.
– Они ошибочно считали, что работа по воспитанию подрастающего поколения лежит лишь на руководстве ВЛКСМ. Нет, товарищи, вы не правы. Вы, как члены партии не должны были сидеть в своих кабинетах и просто наблюдать, как какие-то лидеры преступного мира группируют вокруг себя молодежь.
Он говорил еще долго. В заключение Щелоков обозначил сроки, к которым МВД Татарской АССР должно было покончить с группировкой. Зал одобрительно принял постановляющую часть решения коллегии МВД СССР. Все были довольны этим решением. Министр внутренних дел радовался, что не получил взыскание, так как работал на этой должности не так давно, другие тем, что их не уволили со службы. Единственное, что объединяло их в тот момент, это желание ликвидировать группировку.
***
Следственная машина крутилась во всю свою мощь, однако, дело продвигалось довольно медленно. Садыков Марат по-прежнему молчал на допросах и на все ответы оперативников и следователей прокуратуры отвечал одинаково: ничего не знаю, ничего не помню, ничего не совершал. Дерябин Евгений вел себя совершенно по-другому. Его снова перевели из следственного изолятора в МВД. Росла интенсивность допросов. Теперь с ним работали не только следователи из прокуратуры, но и оперативники МВД. Иногда допросы длились долгими часами, но он не терял оптимизма и в отличие от Садыкова не замыкался в себе. Он рассказывал оперативникам веселые истории, шутил и всем своим видом показывал, что никого и ничего не боится. Однажды, вернувшись с очередного допроса, он лег на топчан и, повернувшись к сидевшим за столом сокамерникам, весело произнес:
– Вы знаете, мужики? Сейчас шел по коридору, и вдруг меня осенило. А, что если мне прогнать «маляву» ребятам и устроить небольшую заварушку в изоляторе? Попытаться разоружить контролеров и вырваться отсюда на волю. А что? Терять нам нечего. Попытка не пытка, а вдруг повезет!
– Да, брось ты, Женька, дурака валять! Разве отсюда вырвешься?
– Да не обязательно отсюда. Нас ведь таскают на следственные действия. Почему там не попытаться сорваться? Я думаю, что милиция не будет стрелять на улице, там же полно народу. А, если еще помогут ребята, то шансов у оперативников практически не будет. Посмотрю, что мне ответит Антонов, тогда и буду принимать решение.
Сокамерники молчали. В отличие от Дерябина, у них никогда не возникало мысли о побеге из изолятора.
– Ну, сорвешься ты, Женька, с кичи и куда рванешь? Дальше Союза не убежишь!
– Почему не попытаться? Это реально, просто нужно все продумать и основательно подготовиться. Риск, мужики, это удел смелых.