– Привет, Евгений! – поприветствовал он за руку вошедшего в кафе Дерябина. – Мне ребята передали, что ты хотел увидеться со мной.
– Привет!
Евгений сел за стол и увидел, что на столе стоят водка, виски и дорогое французское вино. Поймав его взгляд, Хакимов улыбнулся.
– Угощайся.
– Я не голоден, Ринат, и пришел сюда, что поговорить с тобой.
Его слова явно задели хлебосольного хозяина. Он переглянулся с ребятами и, сделав серьезное лицо, тихо произнес:
– Я слушаю тебя, Дерябин. Говори.
Евгений обвел взглядом лица сидящих за столом ребят и, откашлявшись, начал говорить.
– Ты знаешь, кто я, и поэтому я могу тебе все сказать в лицо. Ребята с «Тяп-Ляпа» на зоне недовольны, что вы забыли о них. Когда мы держали город, то пятьдесят процентов своего «общака» загоняли в зону, грея товарищей по несчастью. Вы же забыли об этом. Не смотри на меня так. То, что ты еще на воле, это не твоя заслуга, а скорее недоработка милиции. Мы раньше тоже так думали, считали себя королями. Однако, от сумы и от тюрьмы никто из нас не застрахован.
– Погоди, Женек, – прервал его Хакимов. – Ты кто такой, чтобы читать мне мораль и учить меня жить? Никто! И твое имя не дает тебе никакого права. Мы не министерство социального обеспечения и никогда не подписывались под то, что обязуемся поддерживать зону. У меня там никого нет, перед кем я имею какую-то задолженность. Я все понимаю, ты мужик авторитетный, и статья, по которой ты отбывал свой срок, тоже впечатляет, но это не зона, и здесь свои законы устанавливать не нужно. Здесь мы сами решаем, что и как делать, и советчики нам не нужны. Надеюсь, ты понимаешь, о чем я говорю?
– Я не дурак, и все понимаю. Ты знаешь, когда я ехал на встречу с вами, почему-то думал по-другому. Однако, когда я увидел этот стол, то понял, что серьезно ошибался. Сытый человек, голодного не поймет. Жаль, что не смог убедить вас в этом.
– Почему же не убедил? Я бы так не сказал, – произнес Хакимов. – Одного твоего вида мне было достаточно, чтобы понять, что попадать туда, и на большой срок, не стоит. Время безжалостно, не жалеет никого – ни королей, ни нищих. Кстати, тебе деньги нужны? Мы поговорили с ребятами и решили помочь тебе.
– Спасибо, Ринат. Я в ваших деньгах не нуждаюсь.
– Хозяин барин. Я вот что тебе посоветую, Евгений. Уезжай из Казани. Здесь бывших королей не очень любят. Сейчас королей в городе достаточно, и лишние, тем более экс-короли, никому не нужны.
– Я понял. Надеюсь, это просьба, а не намек.
– Ты мужик умный, сам решай, что это.
– Спасибо за встречу. Ты, Ринат, прав, королей сейчас много, а вот экс-король один.
Он встал из-за стола и, не прощаясь, направился к двери.
– Я так и не понял, Ринат, что он хотел от нас? – спросил Хакимова один из парней.
– Ничего. Просто уважения.
– Но, это нужно заслужить.
– Он заслужил. Не знаю, как вы, но я уважаю его. Он молодец! Мы такими, как он, увы, уже не будем.
Бросив деньги на стол, они вышли из кафе и, сев в иномарки, разъехались в разные стороны.
***
Утром Дерябину позвонил Хакимов.
– Привет, Евгений! Извини за ранний звонок. Я много думал после нашего разговора и решил позвонить. Как ты смотришь на то, чтобы влиться в нашу бригаду. Для начала мы дадим тебе несколько киосков, чтобы жить, а дальше подумаем.
– Спасибо, Ринат, за предложение. Я из тех, кто считает, что рисковать по мелочам не стоит. Если иметь, то иметь все. Ведь в случае залета придется отвечать одинаково, что за мелочь, что за большое дело. Поэтому я решил больше не мелочиться.
– Дело твое, Евгений. Извини, ничего другого я предложить не могу.
– И на этом спасибо. Я решил, по твоему совету, уехать из города. Меня, наверняка, менты возьмут в оборот, а мне их внимание не нужно. Поеду туда, где крутятся деньги.
– Удачи тебе.
Евгений быстро собрал пожитки и направился к Степанову.
– Я сегодня уезжаю в Москву. Ты мне дай на всякий случай адрес Валерки Антонова. Он мне писал, что обосновался в Подмосковье, но я адрес потерял.
– Ты знаешь, что его короновали? Сейчас он «вор в законе».
– Да, слышал. Он, всегда мечтал о короне.
– Может, и ты хочешь корону?
– Нет, корона вора не для меня. Я, наверное, больше бизнесмен, как сейчас говорят, а не вор.
Степанов достал из холодильника бутылку водки и поставил ее на стол.
– Слушай, а как же наш кодекс – ни пить, ни курить, ни сдавать своих ребят? – тихо произнес Дерябин.
– Ты это еще помнишь? А я забыл и не хочу вспоминать. Ты знаешь, я в это верил, пока меня не арестовали. Уже в камере я понял, что это лишь красивые слова. Когда ты видишь, как твои бывшие товарищи сливают тебя по полной программе, то понимаешь: все клятвы – одна бутафория, и больше ничего.