Руконгаец проводил взглядом Каноги, демонстративно отвернувшуюся от остальных капитанов.
– Погиб кто-то из ее близких? – Спросил он сочувственно.
– Ага, – насмешливо подтвердила Йоруичи. – Порядок.
– Не понял, – удивился колдун.
– Ты разрушил установленный порядок, и теперь она, несомненно, сойдет с ума, но перед тем постарается поквитаться.
– Просто дежурная шутка для внутреннего пользования, – пояснил Кьораку, глядя на недоумевающую физиономию парня. – Не обращай внимания. Лучше скажи: удалось что-то выяснить?
Колдун сидел здесь не просто так, он пытался проникнуть своим сознанием в «измерение призраков», чтобы получить свежие разведданные. Теперь он с явным удовольствием доложил:
– Пока все тихо. Пространство немного успокоилось. У нас есть как минимум несколько часов, как максимум – целый день.
– Что ж, и это лучше, чем ничего, – зевнул командир. – По крайней мере, у нас остается возможность хоть немного отдохнуть.
***
Кьораку с удовлетворением отметил, что все капитаны живы. Правда, отсутствовал Зараки, но насчет него Укитаке сообщил, что тот серьезно пострадал и отправлен за стену. Зато пришла Унохана, решившаяся ненадолго оставить полевой госпиталь на попечение лейтенанта. Выглядели капитаны неважно. Многие были измучены, некоторые изранены. Хиракава изодрал свое хаори на повязки, коими и был обмотан едва не с ног до головы. У Кучики на белой накидке виднелись красные пятна, форма Хаями была в непонятных прожженных дырах. Четверо, попавших этой ночью за стену, выглядели лучше остальных, но Унохана, Хицугая и Укитаке до утра так и не сомкнули глаз. Сайто единственный из всех отлично выспался, и его узкие глазки лучились спокойным благодушием.
– У меня для вас две новости, хорошая и плохая, – начал собрание командир. – Хорошая: мы выстояли. Плохая: то, против чего мы выстояли, это не совсем то, чего мы ожидали. Так что хвастаться нам особо нечем. Призраков было, наверное, не больше, чем вчера, разве что состав немного иной. Кстати, Яма-джи тоже приходил.
Капитаны уставились друг на друга во все глаза. На всех лицах было написано одно и то же: кто?! Кто сумел одолеть его?! Только Йоруичи ехидно ухмылялась, так что очень скоро взгляды всех остановились на ней.
– Нет, – Кьораку без труда понял общую догадку. – С ним разобралась не Йоруичи, а он, – и командир ткнул пальцем в колдуна, скромно притаившегося за спиной капитана второго отряда.
Теперь все уставились на него. Многие заметили присутствие пленника только теперь.
– Как он это сделал? – Воскликнул Укитаке.
– Как ты это сделал? – Переадресовал вопрос колдуну Кьораку.
– Применил заклинания изгнания духа, – с готовностью пояснил Тамура. – Оммедо, в числе прочего, изучает и способы изгнания духов и демонов.
– Так что мы с Йоруичи решили, пусть этот парень пока сражается за нас, – сообщил Шунсуй. – Воздержитесь, пожалуйста, от насилия.
– Но как можно доверять врагу?! – Снова принялась за свое Каноги.
– Во-первых, мы ему пока еще не доверяем, – терпеливо объяснил Кьораку. – Во-вторых, глупо пренебрегать возможностями, которые у него есть. Парень согласен нам помогать, так чего отказываться? А в-третьих… Тамура, расскажи еще разок обо всем этом.
Колдун покорно принялся рассказывать в третий раз всю подоплеку событий. Йоруичи отметила, что в этот раз он старался быть куда более убедительным, чем в разговоре с ней ночью. Наверное, ему уже было не все равно. Замаячила надежда на спасение, и теперь ему и самому хотелось убедить капитанов в своей полезности. Равно как и объяснить степень своей вины. Наиболее благоразумные, возможно, поймут, что он был лишь инструментом в руках непреодолимой стихии, и что на его месте мог оказаться кто угодно другой. Более горячие, скорее всего, продолжат считать его источником всех бед, но у него, тем не менее, будет, за чью спину спрятаться в случае опасности.
Капитаны, слушая обстоятельный рассказ, только хмурились, время от времени переглядываясь с недовольным видом. Практически всем присутствующим больше всего хотелось спать, а вместо того приходится разбираться в какой-то бредовой истории. Похоже, этот парень пытался убедить их, что не виноват, что все произошло бы точно так же и без его участия, что ничего исправить уже нельзя и теперь все так и останется. Когда колдун закончил, первым заговорил Сайто.
– Давайте подведем итог, – жмурясь, предложил он. – Итак: мы имеем дело с природным катаклизмом, и все происходящее не зависит от чьей-то воли. Выходит, у нас нет врага, которого можно было бы просто победить, и тем решить вопрос. Далее: если мы не станем сражаться с призраками, они сперва заполнят Сейрейтей, потом проломят стену… Я прав? – Он оглянулся на колдуна.
– Наверное, – Тамура отозвался с готовностью, хотя уверенности в его тоне не было. – Я не знаю всех их возможностей. Я сам смог пробить дыру, потому что у меня свой способ управлять духовными частицами. А они все же синигами… Но у меня нет никакой уверенности, что стена сможет сдержать их распространение. В конце концов здесь им тоже станет слишком тесно.
– В то же время, – продолжил Сайто, – если мы станем непрерывно сражаться с ними, то они не вывалятся все разом, нападения будут в целом такими, как это было ночью?
– Скорее всего, да, – кивнул колдун. – Иногда может быть хуже, иногда лучше, но не намного. Я еще толком не понял происходящих процессов, но мне показалось, что драка, подобная тем, что тут уже были, каким-то образом сбрасывает напряженность пространства, и оно ненадолго успокаивается.
– Но только ненадолго. А что с этим делать, ты не знаешь. Получается, нам теперь так и придется жить на баррикадах?
– Есть еще надежда на Маюри, – напомнил Кьораку. – Он ведь спас какое-то оборудование, я прав?
Шунсуй нарочно не стал упоминать о тех надеждах, которые он возлагал на самого оммедзи. Если Куроцучи начнет ревновать, это может здорово помешать работе.
– Мы работаем над этим, – проворчал Маюри. – Надо еще порыться на месте лаборатории, вдруг удастся откопать еще что-нибудь полезное.
– Тогда займись, – кивнул командир. – В общем, из всего сказанного мы делаем вывод, что кому-то придется держать оборону прямо здесь. И я думаю, что внутри города должны остаться капитаны, лейтенанты и добровольцы из отрядов. Отберите хороших бойцов, но только тех, кто действительно понимает обстановку и готов сражаться в таких условиях. Паникеры нам по эту сторону стены не нужны. Но, Маюри, ты лучше от сражений воздержись. На тебе будет исследование, так что оставайся с той стороны, пока здесь будет жарко. И Унохана-сэмпай: на тебе госпиталь.
– Я думаю организовать четыре медицинских пункта, – сообщила та. – По одному близ каждых ворот, чтобы удобнее было доставлять раненых.
Требовалось обсудить еще многие организационные вопросы. Например, где теперь добывать продовольствие. В Руконгае острый дефицит пищевых продуктов, а здешние, сейрейтейские, запасы разорены. Основных предложений поступило два: рыться в мусоре, надеясь отыскать что-нибудь не пострадавшее, и заняться воровством в Мире живых. Оба варианта нельзя было назвать достаточно масштабными, чтобы обеспечить пропитанием и войска, и лагерь беженцев, но все остальные выглядели совершенно бредовыми и были забракованы.
А еще требовалось обеспечить охрану порядка на территории лагеря в Руконгае, мирное взаимодействие с местными, да и об основных обязанностях синигами забывать не следовало. Нужно было хоть как-то восстановить график дежурств в Мире живых, довести до сведения патрульных сложившуюся ситуацию, наладить хоть какое-то взаимодействие. Навести порядок в отрядах, распределить текущие обязанности. У капитанов ум за разум заходил. Командир порой даже начинал заговариваться, но общее утомление было таково, что никто этого не замечал.
Был поднят вопрос и об идентификации «свои – чужие». Если придется сражаться ночью, попробуй там разбери, у которого контуры расплываются. Йоруичи предложила просто скидывать верхние, черные косоде, оставаясь в нижних, белых. Так своих и лучше видно будет на фоне ночи. Предложение поддержали.