– Навряд ли, – неуверенно возразила Йоруичи. – Мне кажется, простое усиление напряжения он сумел бы распознать. Это ведь, по сути, то же самое, что уже происходит, разве нет?
– А ты понимаешь, как он это чувствует? – Заблестел любопытными глазками Сайто.
– Да нет, вряд ли, – Шихоинь пожала плечами. – Он и раньше-то не мог внятно это объяснить.
– А может, ему просто показалось? – Негромко буркнул Абарай. Лейтенанты тоже нередко присутствовали на собраниях, хотя обычно помалкивали.
– От лекарств еще и не такое бывает, – подал голос Маюри. Он на собрания являлся нечасто, предпочитая проводить время у своих приборов, но раз за разом не мог добиться никакого толку. Сперва он брюзжал насчет недостатка оборудования, а потом и жаловаться перестал, только становился все мрачнее и мрачнее. Шунсуй не справлялся о результатах исследований (по лицу ясно, что их нет) и ученых не подгонял. Он надеялся еще на колдуна, но и тот, судя по всему, ничего не мог прояснить.
– Да уж, – вздохнул Кьораку. – А что, Йоруичи, когда уже твой подопечный сможет вернуться к своим обязанностям?
– Понятия не имею, – фыркнула та. – Мы в госпиталь два уголька доставили, вряд ли Унохана скоро их выпустит.
– Не преувеличивай, – проворчал Хаями. – Нормальные они были. Ну, чуть-чуть поджаренные.
***
Кучики и Тамура лежали в своих постелях в ожидании вечернего обхода. Скучное это было занятие. Ужин съеден, а пытаться заснуть бессмысленно: все равно скоро растормошат. Прежде, пока колдун валялся без сознания, Бьякуя погружался в свои мысли, но теперь вдруг подумал, что у него внезапно появился собеседник, у которого неплохо было бы кое-что выведать.
– Тамура, – негромко проговорил Бьякуя, – а ты знаешь, о чем думают призраки?
– Думают? – Флегматично отозвался колдун. – Сомневаюсь, что они это умеют.
– Ты как-то сказал такую фразу, – вспомнил Бьякуя, – «с точки зрения мертвых». Или что-то похожее. Ты говорил о том, что, с точки зрения мертвецов, они находятся в особом пространстве. Получается, они все же как-то воспринимают происходящее, значит, должны и как-то обрабатывать информацию.
– Когда я это говорил? – Удивился Тамура. – А, кажется, когда сидел в клетке. И вы запомнили? Ничего себе! Нет, все обстоит не так. Тогда я очень поспешно пытался объяснить вещи, объяснять которые никогда никому не собирался, так что хватал любые слова, какие попадали на язык. Я ведь никогда не репетировал свою речь, не думал, какими словами описать происходящее. Вот у меня и не получилось с первого раза. Наверное, правильнее было бы сказать: «если бы они могли что-то воспринимать, они воспринимали бы это как отдельный мир». Но они всего лишь части целого, всего лишь форма, которую приняло пространство. Не более.
– Значит, я был прав, когда предположил, что они действуют инстинктивно и более не способны рассуждать.
– Да, конечно. Они не думают. Это только воспоминания о том, что здесь происходило. И как происходило. Примерно, разумеется.
– Почему ты сразу об этом не сказал? – Бьякуя недовольно скосил глаза на колдуна.
– А надо было? – Удивился тот, тоже оборачиваясь к собеседнику. – Какая, собственно, разница?
– Принципиальная, – надменно объяснил Кучики. – Тебе, видно, непонятно, какое преимущество в битве дает грамотно составленный план. Разумеется, – продолжил он уже как бы про себя, – об этом можно было догадаться и раньше. Только поэтому мы до сих пор и держимся против них. Ведь их во много раз больше, чем нас. Не будь они всего лишь комком инстинктов, они давно бы уже растоптали наше сопротивление.
Тамура принял упрек молча и даже не стал возмущаться в том смысле, что могли бы и спросить, раз это так важно. Откуда бы ему, в самом деле, знать такие тонкости!? Но он смолчал, поскольку тоже был заинтересован именно в этом собеседнике: ему пришло в голову, что это возможность кое-что прояснить.
– Капитан Кучики, – предупредительно вежливо начал он, – а вы не могли бы мне объяснить кое-какие тонкости?
– Возможно, – не стал упрямиться Бьякуя. Лежать молча действительно было скучно. – Что ты хочешь узнать?
– Вот вы и капитан Шихоинь… Никак не могу понять, друзья вы или враги? Спасаете друг друга, а потом… – Тамура хотел сказать «ссоритесь», но осекся, поскольку понял, что это слово никак не описывает то, что он неоднократно наблюдал.
– Мы не друзья, – холодно ответил Бьякуя. – Но и не враги, – подумав, добавил он. – Когда-то давно она была другом нашей семьи. Теперь ей взбрело в голову считать себя моей наставницей, но я с этим категорически не согласен.
Тамура прикинул и понял, что это очень похоже на правду. В самом деле, то, что он видел, напоминало именно приставания с одной стороны и отпор ледяным молчанием с другой.
– А с Сайто вы дружите? – Вспомнил колдун о еще одном капитане.
– Однажды мы вместе влипли в одну опасную переделку, – задумчиво проговорил Кучики. – Он заслужил мое уважение. Но это, наверное, сложно назвать дружбой, – он задумался еще больше. – Не знаю, как это назвать.
Тамура покосился на него озадаченно. Сложно тут у них все. Колдун и сам не мог понять, чего это его потянуло разбираться, – выяснил главное, да и хватит, – но его уже понесло.
– А еще мне показалось, что ваши лейтенанты как-то очень нагло держатся, – обалдев от собственной смелости, заявил он.
Капитану Шихоинь обычно на месте не сиделось, и она регулярно наведывалась в лагеря различных отрядов, «с инспекциями», как она говорила оммедзи, вынужденному следовать за ней повсюду. Что уж она там инспектировала, Тамуре было неведомо, но благодаря таким вот визитам он узнал многое о Готэй. И в самом деле, как вели себя лейтенанты шестого и девятого отрядов, такого он не наблюдал нигде. Разве что в одиннадцатом, но с этой крошки действительно сложно было бы что-то требовать. Абарай порой держался так, будто это он, а не капитан здесь самый главный, и Кучики не спешил ставить его на место. А Рукия, Тамура сам однажды это видел, и вовсе грозила кулачком своему капитану, а тот делал вид, что боится.
Кучики, как показалось колдуну, насмешливо прищурился.
– Ренджи соперничает со мной с первого дня службы. А теперь мы еще и пытаемся сделать из него капитана. Пусть наглеет, ему полезно.
– А ваша сестра и капитан Хаями?
Бьякуя впервые смешался, не зная, что на это ответить. Наконец кое-как сформулировал:
– Им можно.
***
Прошло уже несколько дней после того разговора в госпитале, а ничего особенного так и не случилось. Бьякуя уже вернулся к своему отряду, а нынче утром выпустили и Тамуру. Жизнь в городе текла своим чередом. Когда Бьякуя поинтересовался у лейтенанта по возвращении, как тут дела без него, тот, как будто немного смутившись, пожал плечами и сказал: «Ну, продержались как-то».
Хаями знал о бедственном положении Абарая, оставшегося без меча, и настоял на том, чтобы он присоединился к ним с Рукией. Он заявил, что они в таком составе и сражались, а то, что Бьякуя выбыл, не меняет сути дела. Ренджи, подумав, согласился с этим. Так они и шастали по городу втроем, разве что теперь, когда не было Кучики с его луком, и Ренджи мог драться одним лишь кидо, Хаями приходилось использовать банкай намного чаще.
Сегодняшним утром Бьякуя спал в дальнем уголке парка под деревом. Абарай по праву владельца первым занял свое убежище. Собственно, он на единоличное владение норой не претендовал, без всяких просьб пуская капитана воспользоваться одеялом. Так что получалось, кто первый успел, тот и спал в шалашике. Но Кучики, памятуя, кто в доме хозяин, не пытался намеренно опередить Ренджи, всегда уступая ему место, когда они возвращались с ночной охоты вместе, и никого из них не задерживали какие-то дела. Обычно в таких случаях Бьякуя просто дожидался, пока Абарай выспится, и потом занимал его место. Но сегодня у него не было сил ждать: без магических формул Тамуры приходилось выкладываться по полной.
Для отдыха Кучики выбирал самые уединенные уголки, где обычно никто не шляется просто так. Не потому, что ему мешал шум лагеря. Просто спящий человек выглядит беззащитно и трогательно, и Бьякуя не хотел, чтобы его кто-то наблюдал в таком виде. А собственный шалаш он не возводил нарочно, считая это недостойным мальчишеством. Хороша резиденция капитана – из двух бумажных перегородок! А ведь так и начнут в отряде дразнить это сооружение. Так что он предпочитал просто убираться подальше от остальных, благо в это время почти все бойцы обычно спали.