В свое время Уилсон был первым претендентом на звание чемпиона мира по боксу в среднем весе, и молодые братки по крови из негритянских гетто, верхом карьеры которых было успешное ограбление мелочной лавчонки, его боготворили. Честно говоря, Хоббс и сам относился к Уилсону с глубоким уважением, тем более что преступления, за которое боксер отсиживал уже восьмой год, он не совершал.
Пока охранники подбирались к нему, Уилсон посмотрел вниз, на Хоббса. Их глаза снова встретились, и Уилсон мгновенно сообразил, чем может обернуться его сопротивление для других заключенных. Опустив руки, он встал перед Клетусом:
— Это сделал не я, капитан, — сказал он.
Клетус концом дубинки двинул Уилсона в живот, а затем ударил рукояткой в висок. Уилсон откинулся на ограждение, а охранники сгребли его сзади. Изо всех сил они заломили ему руки за спину и потащили вниз по лестнице. Хоббс обратил внимание, что никто из заключенных и не подумал вмешаться.
В блоке стояла мертвая тишина, нарушаемая только топотом охранников, тащивших Уилсона по лестнице, да кашлем и хлюпанием Диксона, ворочавшегося в камере. Хоббс присмотрелся к зэкам: те притихли, явно мучаясь от безнадежности и стыда. Охранники подтащили Уилсона к возвышению, где стоял Хоббс, и отпустили его руки. Боксер сперва покачнулся и чуть не упал, но затем выпрямился и, не мигая, уставился на Хоббса.
Тот отвернулся и в первый раз за все это время обратил внимание на ударивший его темный предмет. Это оказался разломившийся от удара надвое кусок человеческого дерьма. Хоббс наклонился и поднял половину побольше, взяв большим и указательным пальцами. Чуть выпрямившись, он замер, коротко взглянув боксеру в глаза. Тот все понял, но был не в силах что-либо предпринять. Хоббс выпрямился и, подняв кусок дерьма над головой, показал его всем заключенным. С ярусов донеслось бормотание. Дав всем возможность хорошенько рассмотреть зажатый в его пальцах предмет, Хоббс шагнул к микрофону:
— Это то, что вы есть на самом деле…
Всеобщее внимание было приковано к нему. Начальник не торопясь, с выражением удовлетворения на лице, положил кусок дерьма на ладонь и спокойно раздавил в кулаке.
Высокая стеклянная крыша отразила вырвавшийся из пяти сотен глоток вздох отвращения и возглас: „О Господи!..“ Хоббс отвернулся от ярусов и посмотрел вниз, на Уилсона. Тот облизнул окровавленные губы и, проглотив слюну, поинтересовался:
— Вы соображаете, что творите?
Хоббс выдержал взгляд темных глаз боксера в течение целых десяти секунд. Негр был слишком интеллигентен для того, чтобы остаться в блоке… Хоббс не мог позволить поставить под удар весь свой план. Это было не совсем справедливо, но необходимо: Уилсону придется отправиться в карцер. Хоббс кивнул Клетусу:
— В карцер его.
Охранники вцепились в Уилсона и поволокли его к задним воротам, выходящим во двор тюрьмы. Его товарищи следили за происходящим в полном молчании. Хоббс вернулся к микрофону:
— А теперь расходитесь по камерам. Работа, прогулки и посещения отменяются на неопределенный срок. Одним словом — полная изоляция…
В вакууме, установившемся после ухода Уилсона, заключенные приняли приговор почти безмолвно.
— И поскольку у вас теперь для размышления целых двадцать четыре часа в сутки, подумайте вот над чем. — Хоббс поднял повыше свою перемазанную руку и открыл ладонь. — Я могу отмыть это за тридцать секунд. А вот вы останетесь нигерами на всю оставшуюся жизнь.
С этими словами Хоббс повернулся на каблуках, спустился с возвышения и прошел во двор.
Выйдя на свежий воздух, начальник обнаружил, что его сердце бешено колотится наперегонки с дыханием. Первая часть плана прошла немного лучше, чем можно было ожидать. Достав платок, Хоббс, чувствуя на себе взгляд Билла Клетуса, вытер ладонь. У капитана было чутье, и он лучше всех знал, как надо управлять тюрьмой, — исключая, конечно, самого Хоббса. Но ему недоставало интеллекта начальника и его силы воли.
Хоббс поднял глаза к небу и, убедившись, что солнце печет вовсю, перевел взгляд на Клетуса.
— С завтрашнего дня, — распорядился он, — систему кондиционирования воздуха в блоке „B“ отключить.
Клетус моргнул:
— А как насчет полной изоляции?
— Я же сказал — на неопределенное время.
— Дело может закончиться большой кровью, — предупредил капитан.
Хоббсу было прекрасно известно, что Клетус почти удваивал свою зарплату, принимая мзду от Невилла Эгри — главаря шайки „пожизненников“ из блока „D“. Начальник хотел было намекнуть об этом капитану, но затем счел преждевременным.