- Молчи! ~ отозвался тут же Первозург. - Молчи! Ты попал туда, куда надо. Это просто иная ступень. Эти твари присутствуют одновременно везде ты поймешь еще это. Они растекаются по пространствам и измерениям; Но это именно они. В каждом пространстве они выглядят иначе. Но жертву убивают на всех тридцати трех ступенях. Казнь-жертвоприношение длится всю Черную Ночь.
Жертва испытывает мучения каждой ступени. Это страшно, Иван. Но это так.
Гляди, не пропусти мига. Здесь может решить дело однасекунда!
Черви-паразиты дрожали все сильней, их уже начинало бить в судорогах.
Но ритм ускорялся. Иглы очень медленно выступали из площадки с дырой. А сверху... сверху, ничем и никем не поддерживаемая, спускалась она, еще тише, чем выползали иглы, словно в страшном замедленном сне.
- Сейчас ты в невидимой и неосязаемой капсуле, Иван, понял? Но стоит тебе сделать движение, капсула лопнет. И все будет зависеть только от тебя.
Гляди, Иван!
- Я все. понял!- Иван был готов к смерти. Он был готов умереть на каждой из тридцати трех ступений по тридцать три раза. И ничто его не могло остановить.
- ...Священные Острия пронзят жертву, и каждая кровинка ее омоет Черную Душу Вель-Ваал-иехава-Зорга Все-уничтожителя и Переустроителя Мироздания. Это еще один шаг, это один из последних шагов. Всеобщее Воплощение станет общим законом всех и каждого во всех мирах и пространствах. И воплощаемы будут низшие в высших, служа питательным слоем для Избранных Всетворцом-Разрушителем. И Придет время наше, и Черное Благо разольется повсюду, и воцарится Черный Свет...
- Не воцарится! - закричал во всю глотку Иван. Он рванулся вперед. И ощутил, как лопнула капсула, как стал он открыт для всех, как разом повернулись в его сторону тысячи прозрачных червен-поразитов, тысячи просвечивающих голов с огненными глазами. И ощутил он чудовищный гнет психополя, гнев, грозящий сокрушить его, смять. Щиты! Щиты Вритры!
Алена застыла над остриями игл. Еще мгновение... Но Иван уже мчался к ней. Он на бегу ссекал прозрачные головы, он ступал на разверзтые черепа медузообраэных чудищ, отталкивался, перепрыгивал через них. Он достиг площадки раньше, чем из прохода выступил отряд одетых в черное двуногих страшиле гребнями на головах и трезубцами в каждой из шести лап.
- Получай, гадина! - одним ударом Иван ссек обе головы жирного червя-жреца, смахнул останки в черную дыру.
- Алена!
Он подхватил ее, вырывая из щупальцев незримого поля, тащившего еек погибели, к пытке, к мукам.
- Иван! - она прильнула к нему на мгновение, но тут же отодвинулась, понимая, что может отвлечь его, погубить. Она была в полном сознании, она все видела, все понимала... но она была отрешена, она уже приготовилась умереть, ведь ничто не могло ее спасти. И вдруг...
- Молчи! - Иван поглядел на нее, останавливая взглядом, придавая ей сил и надежды. - Иди все время за мной.
Он на миг застыл, потом превратился в смерч, в живой водоворот. Алена никогда не видела ничего подобного. Ей показалось, что она уже умерла и ей мерещится это.
Мечей не было видно. Они растворились в воздухе. Зато было видно, как разлетаются по сторонам гребнистые головы - они уносились по незримой спирали и вслед им летели обрубки лап с трезубцами. Иван вошел в состояние "машины смерти", и теперь его могла остановить только сама смерть. Фонтаны зеленой и желтой крови вздымались к черному небу, под Черное потустороннее светило. Одна за другой исчезали в черепах чудовищ головы червей-паразитов.
А меж тем Иван - человек-смерч - сметая все на своем пути, превращая-в кровавое месиво любую плоть, попадавшую под мечи, быстро продвигался вперед... По колено в зеленожелтой жиже вслед за ним, словно зачарованная брела Алена. Она еще не могла поверить в возможность спасения. Но она шла! Шла за ним - своим единственным, своим любимым, отцом ее будущего сына. И теперь она верила, что он ее спасет, что он вытащит ее из этого гнусного логова червей, возомнивших себя богами. Бой, смертный бой! И ничего иного! И один в поле воин!
Иван сам не знал, куда он идет. Теперь его вела интуиция. Лед, хрустальный лед, как бы он мог выручить их обоих. Но, судя по всему, Первозург сейчас ничем не мог помочь. Сколько он еще продержится? Надолго ли хватит его сил? Не думать. Не думать об этом! Прочь сомнения! Иван крушил нечисть безжалостно и жестоко, он прокладывал себе дорогу в живой стене - трещали кости, хрустели хрящи, рвалось и лопалось мясо, свисали жилы, падали отсеченные головы. Он шел вперед!
- Иван, хватит! Остановись! - молила его Алена. И еле поспевала за ним. Ее выворачивало ото всей этой гадости. Ей уже было жалко своих мучителей, этих жаждавших ее крови чудовищ.
Но Иван не слышал ее. Он знал одно, остановишься - смерть! И он прокладывал просеку, прорубал дорогу в гадком, отвратительном живом лесу.
Он не боялся черной работы.
Когда они взошли на самый верх, достигли края чаши амфитеатра, Алена была без сил, она падала, она не могла сделать ни шага. Иван оглянулся, подхватил ее на руки, не выпуская мечей. В голове у него еле слышно прозвучал голос Первозурга: "Скорее! Скорей! Я не могу их долго удерживать!" Иван представил, как сотни тысяч оцепеневших гадин, мерно раскачивающихся, жмущихся друг к другу, бросятся на него, парализуют его волю. Это конец! Он не сможет противостоять им.
Иван увернулся от трех коротких копий-гарпунов, брошенных в него одновременно с трех сторон. Опустил Алену. И тремя точными ударами обезглавив невесть откуда вынырнувших черных стражников. Четвертому он двинул в челюсть, да так, что тот перелетел через край чаши... и внезапно пропал.
- Иван, бежим туда! Алена тянула его за руку.
- Ты что, там высота безумная, там обрыв!
- Да нет же! Скорей! ; Она первой шагнула через край. И... растворилась в молочной белизне.
Но Иван держал ее руку в своей, он чувствовал ее тепло. Прежде, чем шагнуть в белизну, он отбросил один меч, а другим рассек надвое еще одного гребнистого - тот развалился молча, не успев даже раскрыть своей клюва-стой пасти.
- Прощайте, богочеловеки! - крикнул Иван напоследок.
И последовал за Аленой.
Белизна была всего-навсего пленкой. А за ней стоял шар.
Шар-переходник, шар-шлюз. Иван сразу узнал его. Таких в Системе было пруд-пруди. Откуда он здесь? Не время заниматься расследованиями, не время!