С последним словом Авварон Зурр бан-Тург в Шестом Воплощении Ога Семирожденного поднял над головой Кристалл и жутко осклабился. И именно сейчас Иван понял- все, что говорил этот посланец Тьмы, правда. И именно поэтому тратятся триллионы на закрытый проект, именно поэтому человечество никак не может наладить свою жизнь и, несмотря на то, что у него есть все, чтобы процветать, чтобы всем жить в счастье, просвещении, достатке, на Земле и в Федерации по-прежнему льется кровь, творится насилие, царят ложь, обман, подлость, безверие, дьявольщина. Раса! Раса дьяволочеловеков, ведущая Землю по пути в Преисподнюю! Да, это так, это именно так!
Пер-возург наивный материалист, ему бы жить в наивном двадцатом веке! Тьма, дотоле заключенная где-то в полуреальной преисподней, доселе переполнявшая лишь мозги и души выродков-дегенератов, сатанистов, ведьм и колдунов, вот-вот выплеснет черным водопадом на Землю. И все! И больше не будет ничего: ни улыбок, ни цветов, ни долгой беседы по вечерам, ни легких облаков в бездонном небе... ничего. Иван не думал о том, что он скоро умрет, что в этом идиотском Пристанище, где никто никогда не умирает, а только воплощается в кого-то или перевоплощается, он станет первой воистину смертной жертвой. Нет, он не думал об этом, хота любил жизнь и был готов цепляться за нее до последнего глотка воздуха; Он думал, что станет не просто жертвой, а первой жертвой, первым звеном в страшной кровавой цепи, которой Смерть захлестнет земную цивилизацию. И в предчувствии этого запредельного вселенского Апокалипсиса его "я" превращалось в бесконечно малую величину.
И все же Иван решил держаться до конца.
Иди, и да будь благословен!
Нет, не быть. ему благословенным, ибо презрел он предначертание, нарушил заветы, стал исполнителемволи Темных Сил. Да, пусть вольно, пусть невольно, но он им помог. Черное Благо?! У него осталось совсем мало времени, чтобы искупить свою вину. У него почти не осталось для того возможностей, "..да не придет он в этот мир мстителем... или я прокляну его..." Как понимать эти слова?! Почему от него отказались те, кто должен был вести его во тьме, указывать дорогу и хранить его? Потому и отказались, что от-рексяот них - отрекся не словом, а делом.
Иван почувствовал, как стальными обручами сдавили его предплечья костлявые лапы охранников. Но он еще стоял перед огромным ухмыляющимся Аввароном. Он смотрел прямо в черные страшные глаза, в которых не было зрачков, но была зато тьма, ужас, безумие. И он знал - это последний шанс.
Если у него ничего не выйдет, он погубит себя, Первозурга, Аленку с их сыном, всех заложников в Пристанище, Землю, Земную Федерацию, а заодно с ней и все иные цивилизации Вселенной. Он не имел права на ошибку. Боль в предплечьях усиливалась. Он уже был не просто Иваном, он был седым высохшим стариком, отдавшим последние годы жизни, но превратившим себя в алмазную палицу Индры. И потому охранники, шипастые, гребнеголовые, оскаленные, клацающие черными зубами, не могли его сдвинуть с места. Он был сильнее их!
Боковым зрением он видел, как огромные сморщенные лапы Авварона с сатанинской силой сжимали костяные подлокотники кресла, как царапали мраморный пол его птичьи когтистые лапы. Но смотрел только в глаза только в эту тьму, ужас и безумие. Он отделялся от собственного тела, покидал его - и входил в черного колдуна, в его непостижимый мозг, в его сознание, рассеянное по нескольким измерениям, он погружался в этот дьявольский мрак, переполненный злобой, ненавистью, манией разрушения, нечеловеческим коварством. Он превращался во внепространст-венную, сверхреальную иглу черного бога первославян-ариев Кришны. И препятствовать движению этой иглы не мог ни Белый Свет, ни Черный Мир. Теперь Иван был вне времени, вне мировой все же на кончике иглы Кришны он нес всего себя со своими собственными сознанием, подсознанием и сверхсознанием, с программами и сверхпрограммами, с памятью и забытьем. Его душа леденела от чудовищного погружения в потусторонний мрак, она была готова сорваться с кончика иглы и уйти в пропасть, кануть в вечную пустоту.
Но Иван держал ее. Его окостеневшее тело оставалось в зале, оно было недвижным несмотря на отчаянные усилия уже не двух, а шести стражников, тело было заговоренным, и нечисть ничего не могла поделать с ним. Но глаза все передавали в мозг, сосредоточенный на кончике иглы Кришны. Иван видел, как искажается гримасами боли, страха и непонимания искореженная морда демона Авварона, как ломают подлокотники его лапы, как течет черная слюна с вислого подбородка на сутану-балахон, как пузырится пена в уголках бескровных желтых губ. Он входил все глубже и глубже. Он уже был не тем Иваном, что стоял в зале, он был сверхчеловеком, почти божеством, он был орудием в руках Бога... И потому, когда отголоски первой программы пробудились в нем, заставляя замереть, прекратить движение, когда адская боль пронзила его сверхчувственное "я", Иван даже не приостановил своего погружения, он лишь усилием воли навсегда добил программу, задавил ее, растоптал и выбросил из своего сверхсознания - он боролся с ней столько времени, что стал сильнее ее, и она не выдержала на последнем этапе борьбы, да, они просчитались, они не знали, с кем имеют дело! Сейчас его окружало столь жуткое и чуждое, что все видимые, реально живущие па разным уголкам Вселенной чудища казались в сравнении божьими коровками и мотыльками. Он не ожидал встретить в мозгу демона такую Тьму! Он знал, что еще немного - и он никогда не вырвется из Ее плена. И потому, достигнув ядра, изливавшего Черный Свет, он полностью блокировал свое сверхсознание, за исключением крохотного участочка, он спустил с цепи Сверхпрограмму он. .рисковал, он мог ошибиться, разрушить себя самого. Но он чувствовал, что некая Сила помогает ему! И это .окрыляло!-Это давало второе, третье, четвертое дыхание. Да, он смог, он сумел - Сверхпрограмма цепным псом сорвалась с привязи, обожгла покидаемый мозг своей скрытой силой, яростью, убийственностью - и нырнула во Тьму.