"Я вновь увижу Землю! - неожиданно сказал Первозург.-- Не верится!
Сорок миллионов лёг, о-о, как это много!" - Иван смотрел в край обшивки, который по его мыслеп-риказу превратился в зеркальную поверхность, и сам себе казался миллйонолетним стариком:
изможденный, высохший, не человек, а мумия, мутные старческие глаза, дряблая кожа в рыжих пятнах, истрепанная и полувыпавшая, седая как лунь борода, клочью оставшихся длинных волос. Пристанище погубило его. Он прожил в Пристанище всю свою жизнь. И теперь он бежит из него!
Капсула! Где же ты, капсула! Руки планеты Навей, эти разреженные беснующиеся протуберанцы тянулись за ними,, хватали их, царапали своими когтями обшивку бота, соскальзывали... нет, взбесившиеся вурдалаки не могли теперь ничегошёньки с ними поделать! Онине имели выхода с Полигона, ставшего Черной Язвой Вселенной. Они были заключены в непостижимой планете Навей как джин в бутылке. И все Чёрное Зло преисподней не могло им дать сил, ибо законы пространственных связей были сильнее и не открылся еще Сквозной Канал из мира мертвых в мир живых. Бот стремительно ускользал из смертных Объятий Пристанища.
- Что ты станешь делать, когда мы придем на Землю? - спросил" Иван у Первбзурга. - Я готов тебе помогать, как ты помогал мне. И все же...
"И все же тебе не хотелось бы, чтоб я задерживался в твоем мозгу слишком долго?"
- Да! - прям? ответил Иван.
Первозург промолчал. Чувствовалось, что ему нелегко в этой новой своей роли. Кто он теперь? Придаток? Ничто в чужой плоти? Вот так запросто превратиться, из властелина половины Пристанища в приживалу. Да, это непросто перенести.
"Я воплощусь в первое же существо, которое мы встретим, Иван", - сказал он после молчания.
- А захочет ли оно этого?
"Мы не будем его спрашивать, Иван!"
- Нет! На Земле другие законы. Ты слищком долго жил в Пристанище.
Ивана клонило в.сон. Он был слаб, слишком слаб. Если бы не Первозург, он бы давно умер, еще там в зале, на ступенях. Старец отдавал ему свои бесконечные силы. Старец умел жить. Он в Основном и занимался этим все сорок миллионов лет странствия Пристанища в иных мирах. Он научился выживать в любых обстоятельствах воплощаться, перевоплощаться, выскальзывать из умирающего или уже умершего тела и. впиваться в новое, въедаться в него, захватывать его-и жить! жить!! жить"!
"Хорошо, молодой человек! Я и впрямь темного забылся, не надо учить меня человечности. Я вселюсь в первое же тело, которое нельзя будет воскресить. Я вселюсь в труп И оживлю его своим присутствием. Я уйду из тебя. Но мы ведь будем помогать друг другу?"
- Если нам вообще придется помогать хоть кому-то, - скептически заметил Иван. Он думал о другом, он думал о "серьезных" людях. Все зло, вся ненависть к ним перегорели. Доведись ему вот сейчас столкнуться с ними, он прошел бы мимо, даже не повернул бы в их сторону головы. Плевать, на все плевать! Почему он должен восстанавливать справедливость в этом несправедливом мире?! Почему ов должен спасать человечество? Он устал. И щгаего уже не хочет. Дряблые старые руки дрожали. Ноги подгибались, он еле вставал из кресла. Есть сильные, молодые, здоровые, не измученные в жутких передрягах... вот и пурть они спасают когохотят!
"Иван! Гляди!"
Он разлепил сморщенные веки, всмотрелся в густую тьму Космоса. Мрак.
Пустота. Черная пропасть. Ледяная безысходность и расстояния, не оставляющие надежды.
"Гляди!!!"
Иван всмотрелся в черноту. Совсем рядом с системной звездою - Черным Карликом, имевшим до классификатору отвратительно-слащавое название Альфы Циклопа, высвечивалась округлым боком и серебристо-тусклыми ажурными фермами-лапами красавица капсула с почти черным алмазно-тонким, бритвенным отражателем. Да, это была она - десантно-боевая всепространственная капсула экстра-класса. Вот теперь они спасены! Иван откинулся на спинку кресла.
Сбавил ход.
Десантный бот подплывал к кораблю-матке. И ему не были нужны никакие команды - он возвращался в родное лоно.
Они были уже совсем рядом, когда лиловая вспышка озарила Пространство, пронзила своим мертвенным светом полупрозрачный бот.
- Нечисть!!! - процедил Иван зло.
Изо всех бортовых орудий, не разбираясь, кто, что, откуда, он дал объемный двухсотимпульсный залп-очередь. Электронный мозг капсулы, отзываясь на его решение, ударил во все стороны залпами в тысячи крат мощнее. Бушующее пламя объяло Вселенную, пламя, выжигающее все и вся. Лишь два островка безопасных и тихих оставалось в этом пламени - бот и капсула.
Иван не собирался рисковать. Он был готов отбить любую атаку. И он отбивал ее. Боевые установки бота и капсулы работали на полную мощность, изливая смерть в пустоту.
Но атаки не было.
Океан пламени.
Океан бушующего, адского пламени.
Именно из него выплыло чудовищное высохшее лицо демона Авварона. Это было лицо высохшей, сожженной мумии. На нем жили одни лишь базедово выпученные огромные черные глаза, пронизанные кровавыми прожилками. Безумие стояло в этих глазах. Безумие и Ужас.
Иван отключил прозрачность. Но жуткий лик не пропал. Он висел над Иваном. Молча жег его черными глазами.
"Это они! - судорожно ударял в виски голос Первозур-га. - Это та самая третья силах про которую я тебе говорил, Иван! Надо что-то делать, они погубят нас. Они не дадут нам вырваться! Я не могу им противиться! Они требуют вернуться в Пристанище! Это невозможно, Иван!"
- Да, ты должен вернуться! - прогрохотало в мозгу Ивана голосом Авварона Зурр бан-Турга в Шестом Воплощении Ога Семирожденного, голосом демона Зла.
- Нет! - сказал Иван. - Я не вернусь! И ты можешь не гипнотизировать меня. Ты не справишься со мною, Авва-рон! Не справишься, потому что тебя нет! Ты внизу, Авва-рон, ты в Пристанище, ты в Преисподней, Авварон! Там ты всесильный властелин! А здесь лишь твой фантом. И плевать я на него хотел!
- Ты должен вернуться! Ты не выполнил своего обещания! Ты обманул меня! Ты убил мое тело! Ты убил мой мозг в Пристанище! Ты должен вернуться... Ты уже возвращаешься. Повторяй за мной: Пристанище - это все!
это Вселенная вселенных! Земля - это часть Пристанища! возвращаясь в Него, ты возвращаешься на Землю! ты возвращаешься на Землю! ты возвращаешься на Землю!
- ..я возвращаюсь на Землю. Земля - часть Пристанища, - Иван еле шевелил языком. Он ощущал, что все больше и больше поддается чарам колдуна.