то ли тридцать с гаком, то ли далеко за двести. Сейчас важно другое.
- Проведите меня туда, проведите!
- Куда? - переспросила женщина.
- В зал, - Иван почти кричал, - в мраморный, зал, где это поганое чудище пожирает...
- Не понимаю, я вас не понимаю. Они что-то говорили о воплощении, о новой жизни... я ничего не могу вспомнить.
- Кто они?!
- Зурги! Я вспомнила, их зовут зургами, - проговорила женщина, и глаза ее наполнились страхом, - почему они отпустили меня? И кто вы?! Что вы тут делаете?! - Она будто очнулась от сна, отстранилась, прикрыла лицо рукой.
- Не надо бояться. Мы с вами оба попали в жуткую переделку! Но мы выкарабкаемся, не сомневайтесь! Меня зовут Иван. Ваще имя, ну же, почему вы ие отвечаете? Да не бойтесь же меня!
- Я не помню.
- Не помните, как вас зовут?!
- Да, не помню?
Иван неожиданно громко, бесшабашно и весело рассмеялся. Остановившись, он хлопнул себя огромной ладонью но колену, покачал головой.
- Ну что же, мы оба ничего не помним - один диагноз! В одну психушку нам и дорога... Но все! Хватит! Дело очень серьезное. Попытайтесь коротко и ясно ответить на мои вопросы. Сейчас только от вас зависит и ваше будущее, и мое. Хорошо, договорились?
Она кивнула. И в глазах ее впервые за все время их знакомства вспыхнуло что-то более теплое, нежели отчуждение, тоска и страх. Этот маленький огонек еще нельзя было назвать доверием, признательностью, но это была уже надежда.
Иван сосредоточился и начал свой допрос- Первым делом надо было выяснить главное.
- Где находились все остальные? Где они?!
- Я не знаю.
- Вас было много?
- Да.
- Где они теперь? Вспомните все. Это надо вспомнить! Вы были со всеми вместе. Потом их повели".
- Нет, никто никого никуда не вел. Я спала... И все спали.
- Где вы спали?
- Не знаю. Не помню.
- Вы убежали от них?
- Да!
Губы у женщины начали дрожать. Видно, она вспоминала что-то. Но эти воспоминания не доставляли ей радости.
- Как вы убежали от них? Вспомните- где это было, какие там были приметы? Вы убежали из зала или раньше, оттуда, где вы спали?
- Не было зала. Нет. Я проснулась раньше. Ничего больше не помню.
Иван в растерянности развел руками. С ней было бесполезно разговаривать. Она ничегошеньки не помнила. И вообще, она стала ему обузой!
Ну куда он теперь пойдет, с кем побежит бороться, когоспасать? Ведь он же не сможет бросить ее здесь. Проклятье! Эта чудовищная тварь, небось, продолжает пожирать несчастных, как же быть! Ведь он был им всем одной надеждой. Он должен был их всех, несчастных заложников, заложниц, выручить, спасти! Он?! А почему это он, откуда такая самоуверенность?! Иван схватился руками за голову. Если он сюда заслан для этой цели, для спасения заложников, то почему же не сработала Программа? Черт ее подери, почему она не сработала?! С ума можно сойти! Или... или эта Программа заложена в него с совсем другой целью? Ивана бросило- в холодный пот. Он зомби - послушный чьей-то недоброй воле зомби. И она - зомби; Она вела себя как сомнамбула, как автомат! Нет, это все расшатанные нервы! Это все после Хархана. Ведь его же еле восстановили, ведь его же подобрали на земной орбите почти мертвяком. Все это и сказалось! Нет, яе надо винить других. Надо собраться, надо переключиться,- - Когда вы отбыли с Земли? Вы ведь жили на Земле, в России?
- Земля. Россия. Я знаю.
- Вы не ответили, когда вы улетели оттуда.
Женщина удивленно поглядела на него" поправила длинную светлую прядку, упавшую на левую грудь я прикрывшую маленький коричневый сосок. Ивана поразило, что она совершенно не стеснялась своей наготы. Она за все это время не сделала ни малейшей попытки прикрыться, заслониться от него. Это было странно, это было как-то не по-земному, но мало ли что... У нее было русское лицо - ясное, чистое, одухотворенное, красивейшее на всей Земле среди всех ее племен и народов, русское женское лицо.
- Я не птица, чтобы летать. Я была на Земле. И была на полигоне. Потом я спала. Иван уцепился за слово.
- Какой еще полигон? - спросил он, затаив дыхание.
- Не помню. Помню, что полигон. Последние биоразработки. Запуск системы... и все. Потом сон, очень долгий, холодный сон. Вы мучаете меня, я ничего не знаю, я не знаю, кто я, со мной что-то случилось. Но я ничего не могу понять. Я ничего не помню.
- Вы человек? : ,.
- Да.
- Вы землянка?
- Да.
- Сколько времени вы в Пристанище?
- Пристанище - это другой мир.
- Сколько времени вы находитесь в этом другом мире? - Иван начал понимать: нужна мнемоскопия. Иначе ничего не выйдет. Но он не мнемоскопист!
- Знаю, что другой мир. Больше ничего. Еще знаю - зурги.Все!
- Кем вы былина Земле?
- Не понимаю вопроса. Как можно быть кем-то? Я просто человек, женщина...
- У вас есть какая-то профессия?
Робкая улыбка осветила бледное во мраке лицо. Жен"-щина была явно в замешательстве.
- Я не все ваши слова понимаю. Что такое профессия?
- Что вы делали? Кем вы работали?!
Улыбка стада еще более трогательной, даже извиняющейся. Землянка постепенно приходила в себя, ни следа отрешенности не было на ее лице. И все же она не понимала простейших вещей.
- Что делала, - она склонила голову набок и провела указательным пальцем по мху, оставляя примятую темную полоску, - я делала то, чего мне хотелось... нет, не помню. Помню только, что полигон не всем нравился, не всех туда пускали.
- Что-то оборонное? Испытательный полигон новых вооружений, так? поинтересовался Иван. - Постарайтесь припомнить.
- Оружие? Нет. Воплощение несуществующего.
- Бред какой-то! - Иван начинал уставать от этого допроса. Он так и ни на шажочек не приблизился к истине. - Но вы можете хотя бы ответить почему вы так долго спали? Что это был за сон? Возможно, анабиоз?
Она опять улыбнулась. Поправила волосы, прищурилась. Она оживала все больше. Только уголки ее губ почти незаметно, но неостановимо стали опускаться вниз, делая выражение лица скорбным.
- Это не анабиоз. Это сон. Я ничего не знала про полигон. Не спрашивайте меня больше. Я устала!
Иван вытащил из клапана стимуляторы, концентраты. Протянул темные шарики красавице.
Но та покачала головой.
- Не надо. Сейчас ничего не надо.
- Совсем ничего? - засомневался Иван.
- Нет, не совсем - согласилась женщина, - одно мне все-таки просто необходимо - проснуться. Проснуться полностью! Я ведь и сейчас еще сплю...