В Библии жертва прежде всего имеет смысл дара и трапезы. Одарить кого-либо и разделить с ним еду было классическим средством примирения после разрыва отношений — будь то отношения с человеком или с Богом. Дар, принесенный Богу, становится священным (именно об этом говорит корень английского слова «жертвовать» — sacrifice). И в этом смысле сказать, что смерть Иисуса была жертвой, означает, что его смерть стала священной для нас. В евхаристической молитве некоторых церквей звучат такие слова: «Христос, наша Пасха, был заклан за нас, а потому будем праздновать». Они точно передают библейский смысл. Пасхальный агнец не был заместительной жертвой, но питанием перед трудным путешествием. Христос, наша Пасха, был освящен для нас, вот его тело и кровь, сядем за трапезу.
Скажу со всей откровенностью, хотя понимаю, что кого-то мои слова могут оскорбить: идея заместительного искупления представляет собой дурное богословие и порождает неверные представления об истории. Я не хочу насмехаться над теми, кто придерживается этого убеждения или полагает, что отказ от него равносилен отказу от христианства. Миллионы христиан верили именно так и прожили достойную христианскую жизнь. Наведение порядка в своих представлениях — не первоочередная задача христианина. Поэтому я, скорее, приглашаю читателя, который верит (или думает, что обязан верить) в заместительное искупление, снова обдумать его значение, посмотреть на него свежим взглядом.
Я считаю это дурным богословием, потому что оно отдает предпочтение одной из возможных трактовок смерти Иисуса надо всеми остальными и превращает эту трактовку в норматив. Более того, эта идея ограничивает Бога и передает Его негативный образ. Она ограничивает, потому что предполагает, что Бог может простить грехи только при условии адекватной платы. Ограничен ли Бог в чем-либо? Или же Он подчиняется ограничениям закона? И оно передает негативный образ Бога, которому требуется чья-то смерть. Косвенно из этого следует, что смерть Иисуса, этого величайшего и прекраснейшего человека, соответствует Божьей воле, входит в его план спасения мира.
Идея заместительного искупления в ее чистом виде приводит к тому, что автор евангелического направления Даллас Виллард образно называет «христианским вампиризмом» — когда христианина интересует исключительно кровь Иисуса и ничего больше.[203] Но — как он справедливо утверждает — крест говорит нам об ученичестве. Быть учеником Иисуса, следовать за ним — это не то же самое, что верить в правильную теорию искупления. Это значит следовать крестным путем — это верность пути преображения жизни, символом которого стал крест, и готовность столкнуться с системой господства, о чем также говорит крест.
В своей книге «Цена ученичества», написанной в Германии в конце 1930-х годов, Дитрих Бонхёффер, один из святых мучеников XX столетия, говорил: «Когда Христос призывает к себе человека, он приглашает его пойти на смерть».[204] Тогда он еще не знал (хотя мог это предчувствовать), что путь ученичества, крестный путь не только станет для него путем преображения жизни, но и приведет его к столкновению с властями, которые правят миром. Бонхёфферу пришлось заплатить за это своей жизнью: он был казнен нацистской Германией.
Крест призывает нас стать учениками, а не к вере в то, что Иисус пролил свою кровь вместо нашей крови.
Кроме того, такое богословие порождает неверные представления об истории: что Иисус умер, дабы исполнить замысел Божий. Но это не дает нам исторического объяснения события, не дает ответа на вопрос: «Почему Иисуса убили?»
Казнен Римом
Иисус был распят, а это говорит нам о том, что его казнил Рим, его казнила империя, правившая миром. Это была не иудейская, но имперская казнь. Мы не знаем, имели ли право иудейские власти применять смертную казнь. У Иоанна говорится, что не имели (18:31). Но если бы они и казнили человека, иудеи использовали бы побиение камнями. А мы видим, что Иисус был распят, а не побит камнями.
Распятие имело вполне определенное значение. У римлян были и другие виды смертной казни, например обезглавливание мечом. Распятие же применялось только для двух видов преступников: для рабов, которые не раз продемонстрировали свою непокорность, и для тех, кто представлял угрозу власти Рима. Первую и вторую категории объединяло то, что они отказывались принять существующую власть.
Распятие было жестокой и публичной казнью. Жертву прибивали гвоздями, а иногда просто привязывали к кресту. Как правило, это была долгая и мучительная смерть: обнаженный преступник умирал в течение нескольких суток. Смерть наступала от воздействия холода и жары, от переутомления и удушья. Римляне заботились о том, чтобы как можно больше людей увидели эту казнь. Поэтому кресты устанавливались у городских ворот или на возвышении у дорог, где проходили толпы людей. Если бы власти просто хотели избавиться от Иисуса, они могли бы убить его в тихом переулке или в тюремной камере. Но его распяли именно потому, чтобы этим передать сообщение прочим людям: вот что мы делаем с теми, кто пытается встать у нас на пути. Это был вид государственного, имперского террора: мучительная смерть для устрашения публики.
Специалисты по историческому Иисусу привычно повторяют: самый достоверный факт из всего, что нам известно, — что он был распят. Это стало клише, но оно важно. Иисус был казнен. Он не просто умер, его убили власти. И любое наглядное жизнеописание Иисуса должно как-то объяснить этот факт.
Так должно было произойти?
Была ли смерть Иисуса предопределена? Это должно было произойти в силу высшей необходимости, для исполнения пророчеств Ветхого Завета или по обеим этим причинам? Десятилетия спустя после его смерти последователи Иисуса иногда говорили о том, что эта смерть была предопределена Богом и была провиденциальной (см., например, 1 Петр 1:18–20 и Лк 24:26–27). Разумеется, это ретроспективное понимание события: христиане вспоминали о смерти Иисуса и открывали в ней смысл, а затем проецировали этот смысл на прошлое.
Отсюда легко прийти к мысли, что Иисусу надлежало умереть. Но такой вывод делать необязательно. Подумаем об одной истории из Ветхого Завета: об Иосифе и его братьях, родоначальниках двенадцати колен Израиля. Братья из зависти продают Иосифа в рабство, и он попадает в Египет. И тут он постепенно достигает такого положения, что в руках его оказалось более власти, чем у кого бы то ни было, за исключением фараона. А затем, когда в их земле наступают голодные годы, братья Иосифа приходят в Египет в поисках пищи. Они не знают, что произошло с Иосифом или жив ли он вообще.
Иосиф встречается с братьями, и, когда они узнают, кто он такой, они испытывают понятный страх. Брат, которого они продали в рабство, теперь получил такую власть, что может сделать с ними все, что захочет. Но Иосиф не намерен мстить. Он говорит своим братьям:
Не печальтесь и не жалейте о том, что вы продали меня сюда, потому что Бог послал меня перед вами для сохранения вашей жизни… Бог послал меня перед вами, чтобы оставить вас на земле и сохранить вашу жизнь великим избавлением. Итак не вы послали меня сюда, но Бог (Быт 45:5–8).
Повествователь Книги Бытия хочет показать, что Иосиф был продан в рабство с провиденциальной целью: «Бог послал меня — не вы послали меня сюда, но Бог».
Означает ли это, что Иосифа продали в рабство во исполнение Божьей воли? Нет. Бог не желает, чтобы люди продавали своих братьев в рабство. Должно ли это было случиться именно таким образом? Нет, это могло бы произойти и по-другому. Братья поступили так не потому, что так было предопределено. Скорее, это история о том, что Бог может использовать даже столь злой поступок, как продажу брата в рабство, в своих провиденциальных целях.
203
Dallas Willard, The Divine Conspiracy (San Francisco: HarperSanFrancisco, 1997), p. 403, n. 8. Выражение «христианский вампиризм» я также видел на его веб-сайте в августе 2006.
204
Дитрих Бонхёффер, Цена ученичества. Эта книга вышла в Германии в 1937 году. В апреле 1945 года, всего за месяц до окончания войны, Бонхёффер был казнен властями Третьего рейха. Ему было всего лишь тридцать девять лет.