— Это так? — Спросил он.
Скрывая свое веселье за сжатым кулаком, я киваю. — Я думаю, мне нужно вздремнуть. Твоя старость сказывается и на мне.
Он ухмыляется. — Я покажу тебе старость.
Прежде чем у меня появляется шанс среагировать, он хватает меня, поднимает и прижимает к стене. Наши рты соприкасаются так же, как в лифте, только на этот раз более отчаянно. Нуждающиеся. Как будто мы оба собираемся саморазрушиться, если не будем получать достаточно друг от друга.
Он стягивает мою рубашку через голову и мгновенно прижимается губами к моей шее. После целого месяца, когда мне приходилось довольствоваться поцелуями с рейтингом PG, сейчас я жажду его больше, чем когда-либо. Он прижимается ко мне, и я чувствую его член, твердый, как сталь, и умоляющий, чтобы его выпустили на свободу.
Неся меня в спальню, он опускает меня на землю и делает шаг назад. — Сними свою одежду.
Властность в его тоне проникает прямо в мою душу, и я сжимаюсь, не обращая внимания ни на что. Я стягиваю штаны с ног, чувствуя на себе его пристальный взгляд. Протягивая руку за спину, я расстегиваю лифчик и смотрю, как он спадает с моего тела.
— Трусики тоже.
Я прикусываю губу и наблюдаю, как его зрачки расширяются еще немного. — Да, сэр.
Прежде чем я успеваю сделать, как он говорит, он оказывается у меня перед лицом, держа руки по обе стороны от моей головы, удерживая меня в клетке. — Скажи это еще раз.
О, значит, у него все-таки есть пунктик.
— Что сказать, сэр? — Я поддразниваю.
Низкое рычание вырывается из глубины его груди, когда он обхватывает рукой мое горло. — Тебе нравится издеваться надо мной, не так ли?
Полностью лишившись дара речи от собственного возбуждения, все, что я могу сделать, это кивнуть. Свободной рукой он наклоняется и хватает мои стринги. Малейший звук рвущейся ткани эхом разносится по комнате, и вот так я раздеваюсь догола, и он берет меня.
— Это нечестно, — говорю я ему. — Я голая, а на тебе слишком много одежды.
Он ухмыляется и отпускает меня. — Давай, Вишневая бомба. Сделай что-нибудь с этим.
Мне не нужно повторять дважды. Мои пальцы дразнят, когда я расстегиваю его рубашку в зверски медленном темпе, целуя обнаженные части его груди. Как только она полностью расстегнута, я спускаю ее вниз по его рукам и любуюсь телом, которое, кажется, становится только лучше с каждым разом, когда я его вижу. Он не шутил, когда сказал, что занимается спортом, чтобы избавиться от некоторого разочарования. Черт возьми.
Не в силах больше ждать, я быстро избавляюсь от его штанов и боксеров, сразу же опускаясь на колени. Его член высвобождается только для того, чтобы я взяла его в рот. Ашер шипит от соприкосновения и запускает пальцы в мои волосы.
— Черт, — стонет он.
Я удовлетворенно напеваю, и все его тело начинает дрожать. Он с хлопком отрывает меня от себя и свирепо смотрит на меня сверху вниз.
— Прошел целый месяц. Если я кончу куда угодно, только не в твою прелестную киску, я буду злым сукиным сыном.
Встав, я слизываю преякулят со своих губ. — Тогда, во что бы то ни стало, бери то, что хочешь.
Он разворачивает меня и прижимает спиной к своей груди, в то время как его рука снова находит мою шею. — Детка, я так и планировал. Я забираю все это.
Пока он ведет меня к кровати, все, о чем я могу думать, это о том, как сильно я люблю эту его сторону. Он такой требовательный. Все под контролем. Это напоминает мне о нашей первой ночи вместе — когда единственное, что имело значение, было то, сколько раз мы могли доставить друг другу удовольствие.
Он толкает меня лицом вниз на кровать и заламывает мои руки за спину. Он использует колени, чтобы раздвинуть мои ноги, и я извиваюсь, когда прохладное дуновение воздуха касается моего расплавленного центра. Его свободная рука нежно пробегает вниз по моему позвоночнику и по изгибу моей задницы, останавливаясь как раз перед тем местом, где я больше всего хочу его прикосновений.
— Я скучал по этому больше всего. — Он наклоняется и облизывает лини. Моей киски. — То, какая ты на вкус. — Его язык скользит по моему клитору. — Звуки, которые ты издаешь. — Он втягивает чувствительный бутон в рот. — То, как ты извиваешься. Черт, Тесса. Мне это было нужно больше, чем воздух, которым я дышу.
— Тогда прекрати, блядь, болтать и прими это, — ною я.
Он усмехается. — Да, мэм.
Он безжалостно погружается в меня, крепче сжимая мои запястья, в то время как его рот творит то, что можно определить только как гребаное волшебство. Его язык двигается во всех нужных направлениях, и в ту секунду, когда он добавляет свои пальцы, мне конец. Он трахает меня именно так, как мне было нужно — жестко, быстро и без всякой заботы о моем физическом благополучии. Проходит всего несколько секунд, прежде чем я выкрикиваю его имя и меня разрывает на части чрезмерно сильный оргазм.
Ашер встает и отпускает мои руки, но проходит всего несколько секунд, прежде чем он переворачивает меня. Он забирается на кровать и пару раз гладит себя.
— Оседлай меня, детка. Я хочу посмотреть, как ты подпрыгиваешь на моем члене.
Я перекидываю через него ногу и опускаюсь на него по всей длине. Того, как он наполняет меня, достаточно, чтобы я снова погрузилась в сексуальное блаженство. Мы оба стонем в унисон, снова чувствуя себя связанными наилучшим из возможных способов. Он хватает меня за бедра и приподнимает вверх-вниз. Его взгляд фиксируется на том месте, где мы соединены, пока за нами не открывается дверь.
— Черт возьми, — выдыхает Колби.
Хватка Ашера усиливается, и он наклоняет голову набок. — Что за черт? Убирайся к черту!
Я оглядываюсь на Колби и улыбаюсь, не испытывая ни малейшего стыда. Его глаза расширяются, а челюсть отвисает. Он не отводит взгляда, отвечая Ашеру.
— Если ты меня хоть немного любишь, ты позволишь мне присоединиться.
Поворачиваясь обратно к своему парню, я приподнимаю брови. — Что ж…
Он рычит и переворачивает нас, накрывая мое тело своим и скрывая меня от посторонних глаз. — Хендрикс, если ты не выйдешь обратно за эту дверь, клянусь Богом, тот раз, когда тебе чуть не откусили член, будет наименее травмирующим событием, через которое ты когда-либо проходил.
Колби вздыхает. — Попробовать стоило.
Дверь закрывается, и Ашер снова сосредотачивается на мне. Я не могу удержаться от смешка, глядя на его свирепый взгляд.
— Ты думаешь, что ты такая милая, да? — Он резко толкается в меня и заставляет замолчать. — Думала, что я действительно позволю ему, черт возьми, приблизиться к тебе.
Я прикусываю нижнюю губу. — Ты сексуален, когда становишься таким собственником.
Он садится и хватает меня за ноги сзади. — Хорошо, потому что ты будешь иметь дело с этим всю оставшуюся жизнь.
Не давая мне возможности сказать что-либо еще, он трахает меня с непревзойденной скоростью. Изголовье кровати ударяется о стену, и вещи начинают падать с тумбочки. Его толчки становятся небрежными, и взгляда, который он бросает на меня, достаточно, чтобы свести меня с ума. Мы вдвоем достигаем своего пика, он пульсирует внутри меня, когда я сжимаюсь вокруг него. Его горячая сущность наполняет меня, когда он отмечает меня как свою собственную.
Мгновение спустя он падает на кровать рядом со мной. Звук нашего затрудненного дыхания — это все, что можно услышать. Гипсокартон треснул. Будильник разбит на полу. Но единственное, что волнует любого из нас, — это то, что мы вместе. Он наклоняется и целует меня в макушку.
— Я люблю тебя.
Я улыбаюсь, наконец-то поверив, что заслуживаю его привязанности. — Я тоже тебя люблю.
После самого комфортного сна, который у меня был за последний месяц, кстати, без кошмаров, я просыпаюсь утром, готовая сразиться с миром. Я быстро принимаю душ, прежде чем надеть наряд, в котором я выгляжу такой же сильной, какой себя чувствую.