— Неужто важный гусь мистер Фальконер выкроил минутку и вспомнил обо мне?
— Давно вспомнил. Он был в Ричмонде и послал некого Итена Ридли к вам на прошлой неделе.
Имя Ридли сорвало Труслоу с места со стремительностью атакующей змеи. Он сгрёб Старбака за сюртук, почти выдернув из седла, подтянул к себе. Натаниэль ощущал пахнущее табаком дыхание разбойника, видел крошки, застрявшие в бороде.
— Ридли был здесь?
— Ну… да.
Старбаку стоило немалых усилий сохранить внешнюю невозмутимость. Однажды его отцу взбрело наставить на путь истинный компашку в дупель пьяных грузчиков-эмигрантов в бостонском порту. Преподобный тогда еле ноги унёс. Воспитание и образованность, грустно констатировал Натаниэль про себя, всегда пасуют перед неотёсанностью и грубостью.
— Ридли сказал, что вы были в отлучке.
Крепыш отпустил юношу и несколько обескуражено буркнул:
— Был. Только мне о нём никто не доносил… Валяй дальше.
Старбак одёрнул сюртук, исподтишка проверив, легко ли выходит револьвер из кобуры:
— Как я уже говорил, мистер Труслоу, у меня письмо к вам от полковника Фальконера.
— Аж целого полковника? — хохотнул Труслоу.
Он отвернулся от Старбака и зашагал к прогалине, на которой, по-видимому, находилось его жилище. Северянину ничего не оставалось, как тронуть лошадь следом. Ровные грядки с овощами переходили в небольшой садик, цветущий белым, за которым виднелась бревенчатая лачуга с каменной трубой. Вокруг избушки валялись доски, плотницкие козлы, разный деревянный хлам. Пёстрая дворняга при виде Старбака залилась лаем, натянув цепь и распугав копошащихся в грязи кур.
— Слазь с лошади. — бросил Труслоу Старбаку.
— Не хотелось бы стеснять вас, мистер Труслоу. Позвольте передать письмо от мистера Фальконера. — Натаниэль полез во внутренней карман сюртука.
— Я сказал, слазь с чёртовой лошади! — рявкнул Труслоу с такой яростью, что псина, скуля, забилась под гнилое крыльцо.
— У меня есть работа для тебя, парень.
— Работа? — тупо повторил Старбак, гадая, что бы это значило.
Крепыш подобрал поводья и привязал лошадь к коновязи.
— Я ждал Ропера, — туманно пояснил он, — но пока его нет, ты подменишь. Давай вниз, парень.
Он ткнул пальцем на глубокую, метра два с половиной, яму за кучей сломанных телег. Над провалом на козлах покоилось толстенное бревно с торчащей из него длинной двуручной пилой.
— Прыгай, сосунок. Будешь нижним.
— Мистер Труслоу! — робко воззвал к нему Старбак.
— Прыгай!
Повинуясь командным ноткам в рёве Труслоу, ноги Натаниэля помимо воли понесли было его к яме, но он опомнился:
— Не буду!
Труслоу расплылся в недоброй улыбке:
— Пушка у тебя есть. Хочешь упрямиться, доставай её и упрямься.
— Моя задача — передать вам письмо… — полез в карман юноша.
— Парень, у тебя пушка, из которой бизона можно завалить. Или доставай её, или займись делом!
— Позвольте, я прочитаю вам письмо…
— Дерись или работай! У меня нет времени слушать чушь.
Драться? Натаниэль вздохнул и соскочил вниз, в мягкий ковёр из комьев грязи, древесной пыли и опилок.
— Скидывай сюртук и берись за пилу.
— Мистер Труслоу! — предпринял Старбак последнюю попытку образумить южанина, — Может, вам прочитать послание?
— Слушай, дружок, твоё послание — слова, и живота они не наполнят, хоть зачитайся! Твой обожаемый полковник просит меня об одолжении, так что тебе придётся заработать мой ответ. Пусть сам Фальконер явится, я всё равно загоню его нижним на пилу! Ты понял? Кончай хныкать, скидывай одежонку и берись за пилу!
И Старбак кончил хныкать, скинул сюртук и взялся за ручку пилы.
Над головой юноши будто засел зловредный чертёнок, задавшийся целью осложнить тому и без того нелёгкую работу. Пила с тонким треньканьем прорезала толстый ствол, обдавая Старбака ливнем опилок и пыли, запорашивавших глаза, забивавших рот и ноздри. Когда же северянин бросал ручку инструмента, чтобы обтереть лицо, сверху орал Труслоу:
— В чём дело? Скис?
Судя по толщине, сосна, которую они пилили, была гораздо старше Соединённых Штатов. Труслоу, кряхтя, пояснил Старбаку, что доски из неё пойдут на пол склада в Ханкис-Форде.
— Этого бревна и ещё двух-трёх хватит с избытком.