— Я не собираюсь сражаться. — ошеломил Адам друга, — Не буду.
Натаниэль не сразу нашёлся, что сказать:
— Твой отец знает?
Адам молча покачал головой.
— Зачем тогда вернулся?
— Наверно, из-за того, что моё присутствие там перестало приносить пользу. Форт Самтер превратил вменяемых и уравновешенных людей в маньяков, пылающих жаждой реванша. Отомстить южанам стало девизом самых благоразумных и миролюбивых, несмотря на то, что ни один северянин в Самтере от рук южан не пострадал. Уехал, когда от меня потребовали присоединить свой голос к их хору. Мне было по пути с ними в деле предотвращения войны, но помогать нести смерть и разрушение сюда… — он обвёл рукой деревья, реку, — Помогать убивать моих родных, соседей… Увольте. Поэтому я вернулся.
— Но воевать не хочешь?
— Нет.
Старбак нахмурился:
— Ты храбрее меня, Адам.
— Я? Да брось. Никогда бы не осмелился сбежать с… с… — он запнулся, подбирая слово, которое достаточно ёмко описало бы Доминик и не обидело Старбака, — …С первой же попавшейся кокеткой, походя зачеркнув прежние мечты и устремления.
— Это не храбрость. Это минутная слабость, случайный порыв, называй, как хочешь, но не храбрость.
Адам внимательно посмотрел другу в глаза и мягко улыбнулся:
— Случайный? Ты уверен, что не поступишь так снова?
Старбак подумал о Салли Труслоу и потупился. Адам сорвал ещё одну травинку:
— Так что, по-твоему, мне делать?
Адам просит его совета? Старбак поднял голову:
— Я скажу тебе, что делать. Ничего не говори отцу. Поиграй с ним в солдатики, поживи в лагере. Будет драка или нет, может, и без нас с северянами покончат. Зачем омрачать твоему отцу его счастье? Что тебе это даст?
— Чистую совесть. — без колебаний ответил Адам, — Совесть, с которой мне ещё жить, Нат.
Адаму с его совестью жилось несладко, насколько знал Старбак. Он был требователен к самому себе, не прощая того, что легко прощал другим.
— Зачем тогда вернулся? — насел на него Старбак, — Разбить отцу сердце? А как же долг и обязанности, о которых ты твердил мне? Как ты, вообще, себе это представляешь? Твои соседи и друзья воюют, а ты сидишь себе дома и занимаешься пацифизмом? И твоя совесть будет чиста? Бог мой, Адам, лучше бы ты остался на Севере.
Адам помедлил:
— Я здесь из-за недостатка твёрдости. Ты прав, я боюсь разбить отцу сердце, и не могу обойтись так с ним. Он верит людям, а они слишком часто обманывают лучшие его ожидания.
— Тогда не морочь себе голову, напяль форму и молись о скорейшем наступлении мира. Тем более, без тебя мне отдуваться одному не улыбается. А, нет, не одному, хуже — с Ридли!
— Ты с ним общего языка, как я посмотрю, не нашёл?
— Это он со мной искать общий язык не пожелал. Особенно после того, как мне пятьдесят долларов проспорил.
— Деньги — его ахиллесова пята. — кивнул Адам, — Иногда я даже подозреваю, что на Анне он хочет жениться ради приданого.
— А разве нет?
— Нет.
Сообщать Адаму, что его подозрения почти дословно совпадают с мнением на этот счёт Бельведера Делани, Натаниэль не стал:
— А сама Анна хочет выходить замуж за Итена?
— Для неё замужество — единственный билет на свободу. Жить затворницей в «Семи вёснах» мало радости.
Адам встрепенулся и кинулся судорожно натягивать брюки, жестом показав Натаниэлю делать то же самое. Из-за деревьев выкатилась двуколка, которой правила Анна собственной персоной.
— Легка на помине! — досадливо прокомментировал Адам, лихорадочно одеваясь.
Коляску сопровождали три спаниеля, весело облаявшие заканчивающих туалет друзей. Анна выглянула из-под кружевного зонтика и укорила брата:
— Вы опоздали на обед, Адам.
— Господи, а который час? — Адам суетливо выудил из кармана часы, отпихивая ногой нарочито грозно рычащего пёсика.
— Не спеши, — разрешила Анна, — Там не до обеда, там в лагере переполох!
— Какой переполох? — встрял Старбак.
— Труслоу встретил своего зятя, вступившего в Легион вопреки воле тестя, и поколотил его!
Очи Анны широко распахнулись. Выходка Труслоу явно шокировала её.
— Он побил Деккера?
— Его Деккер зовут?
— А что с женой Деккера? — торопливо спросил Натаниэль.
— Расскажу за обедом! — вздёрнула носик Анна, — А теперь, мистер Старбак, если вы застегнули брюки, привяжите вашу лошадь сзади к двуколке, а сами садитесь ко мне. Я разрешаю вам держать надо мной зонтик и рассказать о вашем рейде. Всё-всё-всё рассказать, до последней подробности.