— Он был добр ко мне.
— И будет добр, пока вы, мой друг, будете им продолжать восхищаться. Загвоздка в том, что восхищение преходяще, а тогда…
Серебряным ножом для фруктов адвокат провёл поперёк горла и подмигнул. Затем откинулся на спинку стула, потянулся, разводя руки в стороны:
— Жарко. Прошлым летом заезжал в Чарльстон, там ужинал в одном приличном доме. Так они к каждому обедающему приставили раба с опахалом. Полезная придумка, не правда ли?
Рассказывать Делани умел, и под его остроумные истории о поездках по Южной Каролине и Джорджии Старбак незаметно для себя умял баранину, запил её немалым количеством вина, заел яблочным пирогом и, с удивлением обнаружив, что тарелка пуста, отодвинул её прочь.
— Сигарету? — предложил Делани, — Или сигару? Или вы всё ещё отказываете себе в этой маленькой слабости? Напрасно, мой друг, напрасно. Табак успокаивает. Наш Создатель озаботился снабдить нас ядами и противоядиями. Вино нас бодрит и возбуждает, зато табак успокаивает. Извольте. — Делани достал из серебряного хумидора сигару, отрезал кончик и подал Старбаку, — Попробуйте и учтите, что отзыву ниже, чем «великолепно» я не поверю.
Делани говорил, а сам гадал, что привело к нему Старбака? Нечто из ряда вон выходящее, очень уж потерянным выглядел северянин.
Успокоиться Натаниэлю не помешало бы. Так он утешал свою совесть, подкуривая сигару. Глаза защипало от попавшего в них дыма, первая затяжка вызвала позыв к рвоте. Старбак пересилил себя. Не хватало ещё показаться Делани молокососом.
— Как, по-вашему, — откашливаясь, осведомился Старбак, — Если Создатель позаботился о нас, дьявол тоже не сидел, сложа руки?
Делани внимательно всмотрелся в лицо Старбака и понимающе заулыбался:
— И кто же она, ради которой дьявол не сидел, сложа руки?
Старбак не мог заставить себя раскрыть рот, не мог принудить себя признаться в безрассудном порыве, точно таком же, как тот, что сорвал его с насиженного места и бросил вслед за мадемуазелью Демаре. Вашингтон Фальконер называл это возрастной хворобой юности, но, если и так, Натаниэль страдал ею в самой тяжёлой и затяжной форме. Умный законник терпеливо ждал ответа. А, будь что будет!
— Её имя Салли Труслоу.
Глаза Делани сузились:
— И?
А что «и»? Америка стояла на грани катастрофы, со дня на день ожидая, когда рана, разорвавшая надвое её плоть, плеснёт кровью. Старбак же гнался за призраком девушки, которую видел-то всего раз.
— Она должна была придти сюда, в эту квартиру.
Делани выдохнул струю дыма, поколебав пламя свечей на столе:
— Здесь, чую, без моего братца не обошлось. Подробнее можно?
И Старбак рассказал. Рассказал подробно, как поведал о своих мытарствах Фальконеру. Рассказал об обещании помощи Салли. Рассказал о страсти, что не поддавалась ни описанию, ни пониманию; страсти, что повелевала ему отыскать Салли Труслоу или умереть.
— Думаете, она была здесь?
— Ей дали этот адрес. — объяснил Старбак.
— Поэтому вы пришли ко мне. Что ж, разумно. И чем же я могу быть полезен?
Старбак смутился. Сигару он, как ни странно, докурил до конца. Суетливо потушил окурок о край тарелки, юноша нерешительно пробормотал:
— Не знаю. Помочь мне найти её?
Фраза прозвучала жалко даже для его собственных ушей. Там, в Фальконер-Куртхаусе, ему казалось, что найти Салли не составит труда, дайте ему только до Ричмонда добраться. Добрался. И что? Как найти одну-единственную девушку в городе с сорокатысячным населением?
— Простите, — вырвалось у Старбака, — мне не надо было приходить.
— Почему же не надо? Я, помнится, сам предлагал вам обращаться за помощью, — благодушно возразил Делани, — Хотя помнится весьма неясно, честно говоря. Мы всё-таки изрядно набрались тогда. Я рад помочь.
— Рад? То есть, вы поможете мне?
— Не просто помогу, — адвокат сделал паузу и торжественно сказал, — Я абсолютно точно знаю, где ваша Салли.
Натаниэля охватило ликование, к которому примешивался страх обнаружить нечто постыдное или ужасное.
— Она жива?
— Приходите сюда завтра в пять вечера. — Делани поднял ладони, упреждая град вопросов, готовых сорваться с языка Старбака и повторил, — Завтра. Но!
Он многозначительно поднял палец.
— Что «но»?
— Вы будете мне должны, Старбак.
Натаниэлю стало не по себе. Душу он продал, а почём? Тем не менее, нехороший осадок быстро растаял под действием винных паров, табачного дыма и эйфории. Он нашёл Салли!
— Понимаю. — кивнул он, ровным счётом ничего не понимая.