В свою очередь, исполняя царское указание, духовенство составило письменное заключение — «Рассуждение духовного чина», и 21 июня (2 июля) 1718 года Толстой в присутствии сенаторов его огласил. В «Рассуждении» церковные чины указали на отсутствие полномочий решать такого рода дела: «Смотря на тяжкую вину сыновню, подобною Авесолому [библейский персонаж, сын царя Давида. — Прим. автора] на отца своего восставшему, еще же к тому смотря на лицо обиженное, которое есть Отец и Государь, полномочную власть над сыном имущий, не дерзаем сицеваго дела рассуждением своим определительным касаться, ибо сие дело весьма есть гражданского суда, а не духовного…»
Тем не менее, «повеление монаршеское исполняючи», духовные чины привели выдержки из Ветхого и Нового Заветов и недвусмысленно повторили притчу о царе Давиде и его сыне Авессаломе. Согласно Священному Писанию, Давид строго приказал своим воинам сохранить жизнь восставшему против него сыну, но те в пылу битвы убили Авессалома, пронзив его стрелами. «И отец убо пощадети хотяше, но само правосудие Божие не пощадело есть» — недвусмысленно заключили духовные лица в «Рассуждении».
24 июня (5 июля) 1718 года, приняв во внимание мнение духовенства, министры и сенаторы, военные и гражданские чины «единогласно и без всякого прекословия согласились и приговорили, что он, царевич Алексей, за вышеобъявленные все вины свои и преступления главные, против Государя и отца своего, яко сын и подданный Его Величества, достоин смерти…».
Согласно официальной версии событий, 26 июня (7 июля) 1718 года царевич, выслушав приговор, пришел в ужас и, испросив прощения государя за содеянное, скончался от удара. Известно, однако, что на допросах до и после вынесения приговора царевича подвергали пыткам, чтобы выяснить у него имена всех прямых и косвенных соучастников измены. Обострившаяся болезнь на фоне истязаний вполне могла привести к трагическому исходу.
Новый наследник, Петр Петрович, внезапно умрет менее чем через год после смерти царевича Алексея, не достигнув четырехлетнего возраста. Единственный сын Алексея Петр Алексеевич в 1727 году станет российским императором, но спустя три года заболеет и скончается, не дожив до пятнадцати лет. Так прервется правящий род Романовых по мужской линии. В стране обострится борьба за власть между различными заинтересованными группами, и в полную мощь развернется эпоха дворцовых переворотов.
ДЕЛО ЧЕТВЕРТОЕ
Емельян Пугачев: восставшая степь
Восстание яицких казаков под предводительством Емельяна Ивановича Пугачева часто сравнивают с народным движением во главе со Степаном Разиным. Эти события отстоят друг от друга почти на век, но тем не менее действительно имеют много общего. В обоих случаях казацкий бунт начался на окраине страны и стремительно перерос в широкомасштабную крестьянскую войну.
Аналогично разинскому восстанию, пугачевский бунт расширялся за счет привлечения в ряды бунтовщиков представителей низших слоев общества — крестьян и мещан, а также местного этнического населения (татар, башкир, калмыков, чувашей). Похожи были подходы к агитационной работе и многое другое. Следуя в некотором роде традиции и повторяя опыт Разина, Пугачев попытался легализовать вооруженное выступление, причислив к рядам восставших убиенного императора Петра III. Отличие от разинского варианта заключалось в том, что Пугачев сам себя назвал царем и законным обладателем российского престола. Сравнение можно продолжать бесконечно. Однако, несмотря на все совпадения, пугачевское восстание оказалось явлением, по-новому представившим проблему взаимоотношений власти и народа.
В правление императрицы Екатерины II, на первый взгляд успешное и блистательное, в стране разразился глубокий кризис управления. Монаршее внимание концентрировалось прежде всего на вопросах столичной жизни, внешней политики и военного дела в ущерб развитию провинциальных территорий. Провинции верховная власть рассматривала исключительно как источник пополнения бюджета, рекрутов и сырья для военной промышленности, неумолимо набирающей обороты. Неудивительно, что такой подход привел к катастрофе, которая по своим характеристикам оказалась близка к гражданской войне. Восставшие казаки, крестьяне и городские жители фактически вступили в открытую борьбу с бюрократическим аппаратом государства, опиравшимся на дворянское сословие и армейскую элиту.